Помни меня

Аллен Дэнис

– Но у меня нет ни гроша за душой! Мне придется голодать или… – Роб в ужасе обхватил голову руками.

– …или жить, как живут ваши жена и ребенок? Да, такого не пожелаешь и собаке! – Джулиан достал из кармана несколько монет и бросил их Робу. – Это поможет вам продержаться на плаву, пока не найдете себе какое-нибудь занятие. Представляю, как вы огорчены, что покидаете жену и ребенка! – усмехнулся он. – Но пусть это вас не беспокоит. Я помогу бедной женщине перебраться в Йоркшир, поближе к ее семье. Я уверен, что она сможет помириться с отцом, если

скажет, что вы погибли.

– Погиб?

– Да. Жестоко убит. Вам перерезали горло в темном переулке, – кровожадно улыбнулся Джулиан.

– Но ведь это ложь! Я не хочу умирать. Я… – Роб задрожал. Глаза у него полезли на лоб от страха.

– Вы умрете, потому что если ваша нога когда-нибудь снова ступит на британскую землю, сообщение о вашей подлости незамедлительно появится во всех газетах. Та же участь уготована вам и в случае, если с континента сюда приползут какие-нибудь клеветнические слухи о Саманте Дарлингтон или ее родственниках. И не важно, где вы спрячетесь, я найду вас и убью своими руками. Вам все понятно, Роб?

Их взгляды встретились, и негодяй понял, что Джулиан не шутит.

– Что ж, Роб? Как вы намерены поступить? Выбор за вами, – саркастически усмехнулся Джулиан.

* * *

Около половины шестого утра в Сент-Джеймсском парке не было ни единой живой души. Первые лучи солнца окрасили небосклон в розовый цвет, и туман, сгустившийся за ночь среди деревьев, начал постепенно рассеиваться. Сырость пронимала Джека до костей, не спасал даже теплый плащ. Но необходимость убить Роба ради Аманды и Сэм занимала все его мысли и заставляла забыть о холоде.

Он вздохнул. Он собирался убить Роба не в качестве наказания – наказывать может лишь суд и Господь, и Джек никогда не взял бы на себя смелость осудить человека на смерть. Он хотел лишь предотвратить несчастья, в которые готов был ввергнуть этот мерзавец беззащитных, ни в чем не повинных людей. Для Джека это было аналогично убийству врага на войне. На поле брани ты защищаешь свою родину, то, что тебе дорого. Теперь дороже и роднее Аманды у него в жизни не было никого.

Джек нахмурился. Рассуждать легко! Конечно, он убежден, что поступает правильно. Тогда почему его мучает совесть? Роб сказал: ты обязан мне жизнью. От этого никуда не деться, и Джек понимал, что память об этом будет преследовать его всю жизнь, но честь требовала отбросить сомнения.

– Как ты, брат? – Джулиан положил ему руку на плечо.

– Я готов и сгораю от нетерпения.

– Как ты расстался вчера с Амандой?

– Она очень волнуется.

– Надеюсь, она не изъявила желания присутствовать на дуэли? От такой волевой женщины всего можно ожидать, а?

– Да, она волевая, – улыбнулся Джек. – Я не сказал ей, где и когда состоится дуэль. Она и правда хотела пойти со мной, но я не мог допустить, чтобы она видела, как я…

Джек не закончил фразы. Улыбка исчезла с его лица. Джулиан стиснул его плечо. Он понимал, какие чувства борются в душе брата, и сочувствовал ему.

Между деревьями мелькнула

черная двуколка, это приехал врач. Правила требовали присутствия врача на дуэли на случай, если кто-то получит серьезное ранение.

– Это ты послал за ним? – недовольно поморщился Джек.

– Нет, это идея Мингея.

– Либо Роб собирается смертельно ранить меня, либо боится, что я смертельно раню его, – усмехнулся Джек.

Джулиан не ответил. Джек нервничал все сильнее. Он достал из кармана часы и посмотрел на циферблат.

– Где этот негодяй, черт побери! Пять тридцать две. Я думал, что на дуэль-то уж он не опоздает!

– Может, он передумал? – небрежно пожал плечами Джулиан.

– Да, это так, – раздался за их спинами голос Перси Мингея. Он вынырнул из тумана и подошел к ним. – Я никогда не любил этого мерзавца, но все же поднялся чуть свет, чтобы сопровождать его сюда, а он, похоже, сбежал! Покинул страну! Вы представляете?

– Нет, не представляю, – удивленно посмотрел на него Джек. – У вас есть какие-нибудь доказательства?

– Когда я приехал к нему домой, его не было. Он оставил записку… – Перси стал вынимать конверт из кармана, как вдруг уставился куда-то вдаль через плечо Джека. – Господи, да ведь это он мчится сюда верхом во весь опор! Что за чушь?

Джек обернулся и вгляделся в туманную мглу. В том направлении, куда указывал Перси, действительно появился всадник. Судя по хрупкой комплекции, это вполне мог быть Роб. Невозможно было разглядеть, вооружен ли он… Возможно, он держит в руке пистолет, нацеленный в грудь Джеку… или Джулиану.

Но почему он верхом? Почему несется на такой скорости? Почему опоздал?

– Дай мне пистолет, Джулиан, – протянув руку так, чтобы всадник не заметил его движения, шепнул Джек. Брат отдал ему заряженное оружие. Джек решил дождаться момента, когда отпадут последние сомнения в коварстве Роба и на солнце сверкнет дуло пистолета или ружья.

– Не делай этого, Роб. Я не хочу, чтобы все так кончилось, – прошептал Джек еле слышно.

Всадник приближался, и Перси посчитал благоразумным спрятаться за ближайшее дерево, из-за которого теперь и выглядывал с опаской, как испуганное дитя. Джулиан не двинулся с места. Джек стиснул зубы и затаил дыхание… и вдруг с облегчением выдохнул:

– Аманда?!

Лошадь перешла на рысь, потом на шаг. Аманда натянула поводья, и взмыленная лошадь остановилась возле Джека. Он сунул пистолет за пояс и помог невесте спуститься на землю.

– Джек! – Она бросилась ему на шею. – Слава Богу, ты жив! Уже все кончилось?

Он отстранился и удивленно оглядел ее. Она была в мужском костюме, волосы скрывала старая шляпа, которую Джек, кажется, видел у Тео.

– Что это значит? – строго спросил он. – Почему ты так одета? Кто разрешил тебе ездить верхом одной и в такой час? Ведь это опасно! – Когда Джек понял, что с ней все в порядке, он не на шутку разозлился.

– Ну пойми, я боялась за тебя. Не могла же я сидеть дома и нюхать соль, дожидаясь от тебя весточки!