Помощь вызывали?, или «Неформальный» подход к делу
Шрифт:
– Меня в моей жизни абсолютно все устраивает, и поверьте, если бы я хотела все изменить, то давно бы уже изменила и не парилась по пустякам. Еще вопросы будут?
– Почти, остался последний, так уж и быть, вопрос: какие вам снятся сны? – психолог снова сделала пометку в блокноте и посмотрела на клиентку.
– Ну, по моим снам можно вторую Санта-Барбару снять с куда более жутким и увлекательным сюжетом, – устало проворчала Инна, вспоминая последний сон.
Уже вторую неделю ей снился похожий сон, точнее, одно и то же место – лес с жутко идеальной тишиной. Но, как ни странно, выбраться из него можно было лишь по звуку флейты, мелодия которой действовала как гипноз и
Каждый сон обрывался, когда юноша убирал флейту и грустно произносил: «Ты нам нужна» – и вот тут начиналась редкостная чертовщина. В памяти по пробуждении всплывали воспоминания про сражения и приключения, про путешествия по опасным местам вместе с командой странных существ. И ведь она старалась забыть или скрыть это все, а тут, как назло, на приеме у психолога проснулось неуемное женское любопытство. Которое впору задушить и запереть в дальний ларчик, дабы не тянуло попу в капкан приключений и проблем.
– Ну, последний раз мне снился густой лес, я типа выбегаю на полянку, где как ни в чем ни бывало, будто так и надо, сидит пацан. Он еще на флейте трындит, потом как ляпнет избитое «ты нам нужна» и убегает в закат. Кстати, места каждый раз менялись, как в детском калейдоскопе.
– Понятно, – психолог добавила еще пару заметок касательно сна, зачеркнув одну строчку в блокноте, – лес зачастую связывают с чувством удовольствия и простора, если лес темный, то страха. В вашем же сне вы добровольно бежите вперед, значит, есть цель, которую вы желаете достичь. Наши сны – это своего рода отражение реальности, они как бы подталкивают нас незаметно. Значит, вам нужно поразмыслить над своими снами, потом пересмотреть цели в жизни и установить для себя своего рода порядок. Это сравнительно быстро упростит вашу жизнь.
– Сны как сны, – недовольно проворчала Инна, не услышав ничего нового для себя.
– Хорошо. Перейдем к следующему вопросу, какие у вас отношения с коллегами?
– А вроде предыдущий вопрос был последним… Послушайте наше «Сарафанное радио» и узнаете много чего любопытного, – она с видом победителя посмотрела на психолога, которая, видимо, из последних сил держалась чтобы не нагрубить.
– Я так понимаю, вы на мои вопросы продолжите также отвечать с сарказмом?
– Долго же вы догадывались, другие быстрее соображают, – Инна как можно невиннее указала пальцем на дверь и спросила: – Я могу идти домой?
– Да-да, конечно же, всего доброго.
Резко поднявшись с кресла, Инна выбежала из кабинета, любезно пропуская Наташу в кабинет. Ни закрывавшая за собой дверь Наташа, ни ее подруга-психолог никак не ожидали услышать за дверью заливистый веселый смех своенравной клиентки, которая, весело насвистывая мелодию из репертуара группы «Король и Шут», шла домой, засунув руки в карманы по привычке.
Психолога аж затрясло от злости в мольбе больше не встречать таких хамски настроенных клиентов, которые на каждый вопрос либо ответят сарказмом, либо скажут какую-либо глупость, в которую все должны быстро поверить. Она все же отложила блокнот на тумбочку и, вежливо указав на кресло, пригласила Наташу присесть. Ей так и хотелось нажаловаться на эту девицу и выплеснуть
– Эта девчонка всегда такая или решила надо мной поизмываться?
– А что Инна не так сделала? – с недоумением спросила Наташа, заметив рассерженный вид Ирины.
– Отказалась знакомиться и вообще называть свое имя, отвечала с помощью сарказма и вранья на уровне подростка. Ни разу не улыбнулась и к тому же смотрела на меня как на идиотку! – Ирина устало прикрыла глаза ладонью, стараясь не смазать макияж.
– Не обращай внимания, она ведет так себя исключительно с незнакомцами. Конечно, до чертиков упрямая и пофигизма, так сказать, ей не занимать, у нее такого добра чересчур много. Но на удивление ответственна и терпелива, еще и сообразительная.
– Наташа, прошу тебя, больше не приводи ее ко мне ни за что и никогда, мои нервы такого издевательства больше не выдержат, – Ирина шумно сделала вдох, выдох и затихла.
– Ты про ее забритые налысо до затылка виски, пирсинги и мужскую одежду? – Наташа игриво улыбнулась и добавила: – Она как-то обмолвилась, что была панком, так что от этого не избавится.
– «Повезло» же тебе с такой-то коллегой на работе…
– Девушка талантлива как ветеринар, но как человек странная и пугающая.
Приготовив чай и сладости к предстоящей беседе, Наталья активизировала этакое «сарафанное радио» и рассказала своей подруге последние сплетни про Инну. Тут-то Ирина и заметила, что клиентка, как ни странно, оказалась права про сплетни – удивительная интуиция.
* * *
Пнув грязным носком кеды не вовремя попавший на глаза камешек, Инна не спеша шла прямиком к себе домой. После посещения этого самого психолога остались странные ощущения, можно сказать, эта женщина ее попросту отпугнула и насторожила своими вопросами. Но факт был ясен безоговорочно: Инне больше не хотелось когда-либо заглядывать к психологам, ни под каким предлогом. Она небрежно поправила задравшуюся сбоку футболку, будто отряхнув от чего-то, и устало вздохнула. Но как ни крути, а положение вещей казалось на удивление щекотливым и запарным. Самым дорогим местом она чувствовала – случится редкостная пакость за всю ее жизнь, только какая неизвестно. Да еще и эти странные сны все никак не давали покоя, особенно чудик этот ушастый. К чему он вообще снился со своим избитым: «Ты нам нужна»? Что пытался донести до ее ума, оставалось только гадать…
Совсем рядом раздался противный скрип несмазанных железяк. Обернувшись на звук, Инна заметила, как отец забрал дочку с качелей и повел домой, веселя ребенка от всей души. Сердце неприятно защемило, тоска проснулась и с удвоенной силой начала снедать изнутри разум. Так хотелось вновь вернуться в прошлое, когда ее так же забирали родители, как она весело им рассказывала свои детские новости и радостно смеялась. Но теперь такого уже не испытать: время упущено, да и родителей уже нет в живых. Инна с минуту о чем-то задумалась и, огорченно сплюнув в сторону, уверенно зашагала к качелям.
Под ее весом они жалобно скрипнули, и от каждого раскачивания монотонно и жутко «кричали», будто прогоняли грусть-печаль подальше. А чего скрывать, Инна даже ребенком шести лет помнила, как отец устраивался на скамеечке с потертой книжкой писателя Булгакова. Ей как ребенку было неинтересно заглядывать в странички, где даже не было картинок. Но когда папа или мама начинали читать вслух, было неважно, о чем сюжет книги, важно то, как они воодушевленно и с выражением произносили каждое слово. Инна ужасно сильно тосковала по родителям и минувшим веселым дням.