Помощница особого назначения
Шрифт:
Не знаю, кто из нас первым прервал поцелуй, наверное все-таки Артем. У меня бы просто не хватило на это сил. Чувства на грани, дрожь тела и необъятная благодарность, за его выдержку.
Так я и уснула, распластанная по его телу с тихим «спасибо» на губах.
А проснулась уже утром, в своей комнате, в кровати и снова на груди у ледяного!
Даже не стала выяснять с ним отношения. Не пристает и ладно, даже раздевать меня не стал, только лифчик снова болтался в районе живота.
Решила с ним договориться и взяла с него слово, что больше он не будет забираться
А на следующее утро снова проснулась на его груди, только уже в его комнате и в его кровати! Вот и как с ним после этого договариваться? Пришлось взять с него слово, что бы он и в свою кровать меня не таскал. И ведь не лень ему было!
Третье утро. Не успела открыть глаза, а уже знала, что лежу на его груди. Даже интересно стало, как он выкрутился на этот раз и где же мы спали всю ночь? Ворох одеял, счастливая сонная улыбка и камин за его плечом.
Тут уж я не выдержала, как не взвыла белугой, не знаю. Полчаса отмокала в душе, пытаясь усмирить разбушевавшиеся гормоны. И уговаривала себя потерпеть еще немного.
— Все с тобой ясно и без слов, — затараторила Оля, лихорадочно сбрасывая кошелек и сотовый в свою сумочку. — Я бы конечно еще понаблюдала за твои восторженным лицом, но вынуждена ретироваться пока не попала под горячую руку, — покосилась она в сторону выхода. — В общем, я с тобой, мысленно конечно! Не забудь рассказать ледяному о генеральных, — послала она мне воздушный поцелуй.
— А ты? — возмущению моему не было предела.
— А я подтвержу каждое твое слово. Потом, например завтра!
И сделав мне ручкой, поскакала в сторону уборных.
Уууу, предательница. Сижу, провожаю взглядом ее фигуру и даже когда она скрылась за углом, все равно продолжаю провожать ее взглядом еще дальше! И оборачиваться совсем не хочется, и так чувствую тяжелый взгляд ледяного.
И вот сейчас даже плакать не хочется. Хочется заорать во всю мощь легких и орать до тех пор пока он не поймет, что я не кукла и не маленький ребенок за которым постоянно надо следить.
— Поговорим?
Пришлось поворачиваться лицом к Артему, усаживающемуся на место Оли.
— А есть смысл? — сил что-либо ему доказывать не было, да и не поймет он. Послушает, покивает, а сделает по своему.
— Смысл есть всегда.
— Угу. Только у каждого он свой, — буркнула, вертя в руках чашку из под кофе.
— Прогуляемся? — неожиданно предложил ледяной, небрежно бросая несколько купюр на стол.
Можно подумать у меня был выбор. Вложила ладонь в его протянутую руку и с обреченным вздохом поднялась со стула. А Артем будто и не замечал моего настроения.
Выход есть всегда. Тихо шепнула совесть. И я не могла не признать ее правоту. Можно стенать и плакать, а можно выбрать другой путь. Путь, признания своих чувств и желаний. Ведь начальник никогда ни к чему меня не принуждал, а если и принуждал, то я не особо и сопротивлялась. Почему-то была уверенна, если бы он видел, что мне действительно неприятно, то оставил бы свои попытки соблазнения.
А я ведь действительно не против, только страшно. Никогда не любила и сейчас не горю желанием, но разве любовь считается с чьим-то мнением? Нет, она всегда приходит нежданно и бьет по голове со всего маху. И ладно бы если б била сразу обоих, сходить с ума вместе веселее и проще, а если только одного, то все оказывается куда хуже.
Как и тог, вывод один. Или сдаваться на милость победителя, то есть моего горячо обожаемого начальника, либо рвать все ниточки и искать другую работу. Вот тут я и становлюсь перед выбором, новая квартира и разбитое сердце или старая квартира и куча сожалений. Выбор скажем таки не богатый и куда не плюнь везде плохо.
— Так и будешь молчать или последуешь совету Ольги? — разбил тишину голос Артема.
— Услышал, — опустив плечи, подвела итог. Теперь не утаишь, придется сдаваться со всеми потрохами.
Наверное, лучше рассказать сейчас, пока мы в относительно людном месте и есть неплохой шанс остаться в живых. Не размажет же он меня по асфальту в присутствии десятков свидетелей?
— Эту неугомонную нереально не услышать. Все чаще создается впечатление, что она всюду успевает и все про всех знает. Мне даже жаль Макса.
Злорадно усмехнулась, вспомнив наглые приставания огненного. Ну вот ни капли его не жаль.
— До сих пор на него злишься, — правильно понял мой настрой начальник.
— И на него и на вас тоже, — утвердительно кивнула головой.
Раз решили разговаривать по душам, то лучше начать с самого начала.
— Ладно он, приставал, а на меня за что? — искренне изумился ледяной.
— А не надо было на меня спорить. Тогда бы и этих приставаний не было, — фыркнула, не решаясь посмотреть на Артема.
Уволить не уволит, но что-то внутри меня все же продолжало сжиматься и трястись от страха. Кто его знает как он отреагирует на то, что я подслушивала их разговор?
— Мало Оксаночка услышать звон, надо еще понять откуда он исходит, — в его словах явственно чувствовался упрек.
— Хотите сказать, что я все не правильно поняла и никакого спора не было? — не весело хмыкнула поражаясь его наглости. Мало того что поспорили на меня, так он еще и упрекает меня в поспешных выводах.
— Договор, который ты подписала в самом начале… — начал он и тут же замолк, словно пытался подобрать слова. — Этот договор ты заключала с компанией, а не со мной. Максим имел право распоряжаться твоим рабочим временем так же как и я. А спорили мы не на тебя, а на твою преданность. Он был уверен, что за более высокую зарплату и сокращение твоих обязанностей, ты с легкостью переметнешься к нему.
В его словах был смысл. Теперь я взглянула на их спор под другим, но не менее болезненным для меня углом. Оба посчитали меня продажной.
— А вы значит, так свято верили в мою преданность, что решили действовать на опережение и увеличили мне зарплату, — даже я сама слышала в своем голосе неприятную горечь.
В груди болезненно сжался непонятный комок. Я до хрипоты отстаивала свое место перед Владимиром Ивановичем, а его сын, в это время не веря в мою преданность пытался меня попросту купить.