Понять другого (сборник)
Шрифт:
«Тогда-то вы и оставили города, перестали строить заводы и фабрики, заниматься наукой, техникой, искусством?» — спросил Ант, заранее зная ответ, думая: «Вот что бывает иногда стимулом прогресса…»
— А зачем напрасные усилия? Я ведь уже победил других и добился всего, чего хотел. Пришло время наслаждаться Счастьем. Если бы только не появление Отвратительных…
Его верхний глаз раскрылся шире, стал наливаться кровью, и у двух его собратьев верхние глаза тоже налились кровью, а сигом не сомневался, что в разных концах планеты у сотен и тысяч Готов сейчас точно так же выглядят верхние глаза.
Ант встрепенулся:
«Расскажи об Отвратительных».
Тот мгновенно закрыл глаз, чтобы не выдать себя, замотал головой, — его собратья сделали то же, — и Ант понял, что об Отвратительных он ничего не скажет. Но сигом все же увидел в его мозгу облик Отвратительных и убедился, что они напоминают Тотов. Было лишь одно, правда, существенное отличие, которое навело Анта на интересные размышления. Он решил во что бы то ни стало узнать о них подробнее. Спросил:
«Но разве тебе не хочется знать больше о своей планете, о существах, обитающих на других небесных телах?»
— Чтобы воевать бесконечно? — закудахтал Тот. — Ты смешон, пришелец. Разве знание нужно не для победы и счастья? Так зачем же мне Счастье Незнания променять на знание? Ты принимаешь меня за идиота?
«Твое счастье делает тебя идиотом, — грустно произнес Ант. — Оно привело тебя к вырождению…»
— Откуда тебе это известно? — насторожился Тот, угрожающе вытягивая голову с мощным ртом-клювом, и у Анта забрезжила надежда. Он послал успокаивающий импульс, и Тот вкрадчиво спросил:
— А знаешь ли ты средство против вырождения?
«И против Отвратительных? — подхватил Ант. — Может быть, знаю… — Он решил быть уклончивым. — Сначала ты должен рассказать мне все о них. Ведь, не зная болезни, никто не сможет бороться с ней».
Тот замялся в нерешительности, ловя состояние своих копий, требуя от них помощи. Но так как никаких подсказок не приходило, а выиграть можно было больше, чем потерять, пернатый неохотно согласился и заклекотал:
— Стыдно признаться, но первый Отвратительный появился так же, как и я. У него было все, как у меня, лишь рядом с верхним глазом имелось маленькое отверстие, закрытое пленкой. Я сначала даже не разглядел это многозначительное уродство, — Тот негодующе замотал головой, и сигом понял, что пернатый никогда не простит себе такого промаха. — Затем пленка исчезла, и я увидел, что рядом с первым у него появился второй верхний глаз. Да, он родился трехглазым! Он видел в мире то, чего там не было, чего даже я не мог увидеть. Хуже того — он думал не так, как я. Отвратительный спорил со мной по любому поводу. Он утверждал, что предметы имеют четвертое и пятое измерение, что я состою из множества маленьких «я». Он отстаивал явную нелепицу, будто каждый цвет имеет оттенки, хотя я точно знаю, что этого не может быть. Его надо было уничтожить! Но он непонятным образом выскользнул сначала из ущелья, потом — из гнезда-ловушки, нашел выход там, где я его не видел.
Сигом чувствовал, как все больше возбуждаются участки мозга Тота, воспринимал, как по серым клеткам циркулируют в хаотичном переплетении электромагнитные поля, и вот уже настоящая буря с треском разрядов и шумами, с мечущимися ионами и расколотыми молекулами бьется и кружится в узком черепе, вырывается из него беспорядочными сигналами и сводит судорогами крючковатые пальцы, потрясает дрожью крылья…
Он не очень вежливо распрощался с Тотом и отправился разыскивать Отвратительных. Это оказалось нелегким делом. Внизу тянулись редкие сизые леса, похожие на островки щетины; застывшие слюдяные озера, вроде луж. В сигоме росло раздражение, он подавлял его и никак не мог осознать причину своего настроения. Стоило ему взглянуть на панораму, проплывающую внизу, и раздражение снова просыпалось. Все же он догадался: «Там нет ни полей, ни парков, к которым я так привык. На планете есть разумные, но нет возделанной почвы или леса — ничего, кроме мертвых городов и гнезд, спрятанных на деревьях…»
Но вот его органы-локаторы нащупали за много километров необычные объекты. Сигом направился в ту сторону. Через несколько минут он уже кружил над городком-крепостью, разглядывая цилиндрические сооружения на стенах и пернатых существ, которые отличались от Тотов лишь вторым верхним глазом и энергичностью движений. Сигом опустился на центральной площади городка. Вокруг него сразу собралась толпа. Ант не знал, как ему обращаться к этим пернатым. Не называть же их Отвратительными. И он громко произнес:
— Здравствуйте, братья Тотов!
Реакция была неожиданной. Толпа разлетелась, укрывшись в зданиях-дотах. Цилиндрические сооружения на стенах повернулись, нацелившись на сигома. Он подумал:
«Кажется, они собираются напасть на меня. Сооружения — орудия. Чем они стреляют? Ага, оказывается, здесь уже изобретена взрывчатка…»
«Но чем я разозлил их? Ведь вначале они были настроены почти дружелюбно, Впрочем, во многом они подобны Тотам, и вести себя с ними надо так же, как с Тотами».
«Как бы там ни было, необходимо продемонстрировать им свою силу и этим предупредить их намерения…»
Все эти размышления не заняли у него миллиардной доли секунды, а он уже был готов к действию. Ант выпустил луч и, играючи, срезал пару цилиндрических сооружений, одновременно передавая:
«Как видите, война против меня бесполезна. А я не собираюсь причинять вам зла. Я хочу только поговорить с вами».
— В таком случае, не произноси имени Тотов! — выкрикнул смелейший из пернатых, выходя из-за укрытия. — Мы не хотим иметь ничего общего с этими выродками!
Сигом с огорчением убедился, что пернатый произносил имя братьев с таким же омерзением и ненавистью, с каким те произносили имя Отвратительных. Он спросил:
«А как же называть вас?»
— Называй нас «Отвратительные»! — с гордостью сказал пернатый. — Вся планета должна принадлежать Отвратительным. Тотам нет места среди живых!
Каждый сигом всегда помнил о тех, кто создал его, вложив в него лучшее и лишив своих недостатков. Каждый сигом всегда помнил, кому обязан своей мощью и бессмертием, каждой минутой радости. Ант не мог понять пернатого. Он возразил:
«Но ведь Тоты родили вас…»
Все три глаза Отвратительного наполнились злобой. Ее было слишком много в покрытом перьями теле, и она вырывалась пеной из клюва. Отвратительный заклекотал со свистом:
— Тоты ничего не умеют, не хотят работать, разве не так? Тоты желают истребить нас. Тогда вся Эта превратится в планету мрака…
Ант должен был признать, что Отвратительный говорит правду. И все же он знал, что это только часть правды. Вторую часть ее мог бы сказать Тот, но были еще третья, четвертая, десятая… Ант спросил: