Понять Россию умом

Калюжный Дмитрий Витальевич

Или другой пример. Годами исполнительная власть тщательно избегала постановки вопроса о проведении целенаправленной промышленной политики, полагая, что рыночный механизм сам определит оптимальную структуру экономики. Не надо быть академиком, чтобы понять: именно рынок в последнее десятилетие подталкивает Россию не к развитию высоких технологий, а к всемерной эксплуатации природных богатств. Но вот что говорится в «Основных направлениях», созданных под руководством Г. Грефа. Признав необходимость проводить политику, отвечающую интересам основной части населения и его представлениям о будущем страны, правительство четко сформулировало задачу обеспечить

модернизацию российской экономики, перенос центра тяжести на высокие технологии, облагораживание структуры отечественного экспорта за счет увеличения в нем доли товаров обрабатывающей промышленности.

Конечно, такая «смена вех» давно назрела. С одной стороны, она соответствует желанию большинства россиян вернуть Россию в обозримом будущем в ряды государств, задающих тон в экономической, научно-технической, культурной и политической сферах. С другой стороны, только таким образом Россия может реализовать свой потенциал в информационной экономике, в биотехнологии и некоторых других высокотехнологичных сферах, где она по-прежнему располагает учеными, исследовательскими институтами и производственными мощностями.

Парадокс, однако, состоит в том, что добиваться поставленных целей правительство собирается почти исключительно методами либерализации хозяйственной деятельности. Предлагается сокращать роль государства в перераспределении валового внутреннего продукта, снижать таможенные пошлины по всем товарным группам до уровня развитых стран, то есть широко открывать рынок для международной конкуренции; якобы в таких условиях наши традиционные экспортные отрасли, словно локомотив, вытащат перспективные производства из кризиса, предъявляя все возрастающий спрос на их продукцию.

И вот, по сути своей, заявления и программы правительственных экономистов свелись к следующему: поскольку либерализация загубила традиционную отечественную промышленность, надо как можно сильнее и быстрее продолжать либерализацию, чтобы возродилась новая, высокотехнологичная отечественная промышленность.

Создан новый язык. Идет манипуляция словами и образами. Внедрено огромное количество ложных понятий, до неузнаваемости изменились ключевые понятия. Разгул анархии назван демократией. Криминальный режим – либеральной реформой. Воровство – приватизацией. Украл миллион долларов – удачливый бизнесмен, столп общества. Расстрел танками Парламента – защита демократии. Патриот – враг Родины.

Язык чисел не менее важен, чем язык слов, а манипуляции с ними не менее опасны. Например, стало общим местом, что при советской власти все было в дефиците. А сейчас наступило изобилие. Но простое сопоставление цифр показывает, что многих товаров у нас стало выпускаться меньше. Например, мяса, молока – в два раза. А то, что они есть на витрине, а купить его вам не по карману – это не дефицит, а изобилие.

Раньше норма наполнения товаром была 80 дней торговли. Сегодня – 14 дней. 14 дней – изобилие, а 80 дней – дефицит.

Идет игра с относительными цифрами. Например, нам говорят, что у нас сегодня рост производства 10%. Как здорово, компенсируем спад 1990 года на 10%. И все согласны: «Да, компенсируем». Но давайте разберемся. В 1990 году было выпущено 74,2 тысячи металлорежущих станков. Спад за год на 10% – это 7420 станков. А в 1998 году этих станков выпущено всего 7600. Значит, 10% роста – это 760 штук. Компенсируют эти 760 штук потерянные в первый же год реформ 7420, или нет?..

Вообще, наши восторги по поводу нынешнего роста очень сомнительны. В основном, он связан с задействованием тех мощностей, что простаивали из-за реформ. Таким образом, рост будет лишь до дореформенного уровня, да и то вряд ли. Впрочем, из примера со станками видно, что для достижения дореформенного уровня при таких темпах «роста» понадобится сто лет ровно.

В СМИ появилось уж очень много заимствований из иностранных языков. Причины здесь, по крайней мере, две. Первая – это, как ни парадоксально, незнание журналистами русского языка. Они действительно не понимают, в силу своей малограмотности, какому слову в русском языке соответствует тот или иной иностранный термин. Вторая причина в том, что журналист пытается таким образом выделить себя из толпы, придать себе образ причастности к некоторому другому, богатому и счастливому миру, в котором говорят на этом языке. Опасность не только в том, что внедрение в язык этих новых слов выхолащивает его, отсекает от исторических корней. Замена элементов языка ведет к деградации культуры!

Ведь очевидно, что замена эмоционально окрашенного русского слова «безбожник» на холодное слово «атеист» изменила и отношение к тем, кто отрекся от веры предков, да и вообще от Бога. «Секс» совсем не то же самое, что любовь. «Сексуальные меньшинства» вроде бы как уже и не извращенцы. Душегубец переименован в киллера, и наемное убийство стало профессией! Хоть профсоюз киллеров создавай, а вслед за ними и профсоюз путан.

Так удалось отключить процесс мышления людей от здравого смысла и от традиционного знания. А в результате такого «обучения» населения, как надо правильно понимать тексты, и не поняло большинство читателей книги А.П. Паршева.

Книга не отвечает ожиданиям читателей

Теперь перейдем к тем, кто книгу понял, но не может ее воспринять по ряду причин.

Прежде всего, правда их настолько пугает, что они не смеют ее принять, считая, что так не может быть. Помните анекдот про правду? Послали жители одного села своего представителя на поиски правды, чтобы он потом рассказал им, какая она. Мужик долго бродил по земле, преодолел массу препятствий. Но вот, наконец, в какой-то деревне ему сказали, что правда живет на горе поблизости. Мужик собрал все свои силы и полез в гору. На вершине, видит, стоит избушка, неказистая. Входит в нее, а там сидит Правда, но такая страшная, что слов нет. Мужик расстроился: «Столько сил затрачено. Вернусь домой, как сказать сельчанам, что правда такая безобразная? Ведь они ждут, надеются…» А Правда ему в ответ: «А ты им соври что-нибудь».

Что делать с такими людьми? Возможно, жизнь поможет им поменять свое мнение и осознать действительность, чтобы принимать адекватные меры. Если вы провалились в глубокую яму, то вам не хочется в это верить. Но чем скорее вы осознаете свое положение, тем скорее начнете принимать меры, чтобы минимизировать потери от этого события.

Есть и те, кто понимает проблему, но им не нравится предложенный способ ее решения. (В общем-то, проблему многие понимают, они чувствуют ее на своей шкуре.) А почему им не нравится предложенный выход? Потому, что не соответствует их желаниям. Не соответствует той стандартной стратегии, к которой они привыкли. Например, врага можно разбить в открытой схватке, потеряв много своих соратников. Причем, в результате этой победы могут быть полностью подорваны силы, необходимые для дальнейшего сопротивления. Но это соответствует духу граждан страны: мы проявили геройство, все выполнили свой долг.