Понять Россию умом
Шрифт:
В наши дни в Аргентине остались лишь немногочисленные индейцы, а большинство аргентинцев европейского происхождения, хотя около 15 процентов населения составляют метисы. Большинство аргентинцев живет в городах, около одной трети всего населения страны – в Буэнос-Айресе и его окрестностях. За многие годы в страну в поисках работы прибыли миллионы иммигрантов, поэтому городское население очень разнообразно но этническому составу.
Большие области страны остаются незаселенными из-за малодоступности и сурового климата.
В Аргентине разводят молочный скот и овец, выращивают пшеницу, фрукты и виноград. Продукты сельского хозяйства составляют три четверти всего экспорта страны, но Аргентина
Теперь вернемся к Кавалло. Смысл его реформы заключался в отказе от государственного регулирования экономики, полной либерализации внешней торговли и ставке на привлечение иностранных инвестиций и кредитов и, кроме того, в резком сокращении государственных расходов. Название «валютное управление» эта схема получила потому, что вместо национального Центрального банка главным регулятором макроэкономической политики стал жесткий механизм привязки денежной эмиссии к приросту валютных резервов.
В такой системе государство полностью отказывается от своего эмиссионного дохода и кредитования экономического роста, – чтобы профинансировать расширение отечественного производства, придется вначале экспортировать сырье или взять за рубежом кредит для получения валюты, под прирост которой разрешается эмитировать национальную валюту. Или продать предприятия иностранцам, чтобы они ввезли валюту для эмиссии национальных денег под рефинансирование производства.
«План конвертируемости» был принят законодательно в 1991 году. Курс песо был жестко привязан к доллару (1:1). Эмиссия разрешалась лишь в случае прироста золотовалютных резервов, а контроль над соблюдением этого порядка передавался специальному валютному комитету, тесно связанному с МВФ. Компенсацией за частичную утрату суверенитета аргентинское правительство считало обещание финансовой поддержки (в форме займов и льготных кредитов) со стороны международных финансовых институтов.
Продавать валютную выручку экспортерами стало не обязательно. Власти сознательно обеспечили большую прибыльность по долларовым вкладам по сравнению с депозитами в песо. В банковскую сферу Аргентины был открыт свободный доступ иностранному капиталу. В результате за шесть лет иностранные банки увеличили свою долю в банковских активах страны с 17% до 53%; объемы сбережений в песо и долларах в банках страны почти уравнялись. Но самое интересное то, что в результате либерализации банковской сферы Аргентина стала одной из зон для отмывания грязных денег. Как сообщил ИТАР-ТАСС, на прошедшем в октябре 1999 года семинаре специалистов Аргентины и США были оглашены масштабы отмывания денег – около 15 млрд. долларов в год, из них 6 млрд. наркодолларов.
К доллару перешли функции, выполняемые обычно национальными валютами: кредитование экономики (более чем наполовину), обязательное банковское резервирование (полностью), денежное обращение (треть денежной массы) и т. д. 14 февраля 2000 года правительство ради получения очередного кредита МВФ обязалось акционировать, а затем и приватизировать государственный банк «Banco de la Naciуn». Лишь две сферы остались за национальной валютой: выдача зарплаты и выплата налогов.
И стоило Федеральной резервной системе США повысить учетную ставку, как привлекательность аргентинского рынка для иностранных инвесторов улетучилась. Началось бегство капитала, и остановить или хотя бы как-то воспрепятствовать ему правительство не могло: валютный контроль по условиям реформы был отменен.
Для компенсации убежавших из страны капиталов правительство провело тотальную приватизацию госсобственности. Но цены были существенно занижены по сравнению с реальной стоимостью предприятий, а иностранный капитал получил право на проникновение практически во все
Иностранные инвестиции (80%) были направлены на скупку уже существующих предприятий, а не на реализацию новых проектов на основе современных технологий. После 1993 года приток прямых инвестиций сократился, в 1994—1995 годах его размеры были уже сопоставимы с уровнем перед приватизацией. Это означает, что иностранные инвестиции не идут на модернизацию производства. А зачем? Гораздо выгоднее были краткосрочные спекулятивные операции на финансовом рынке. Спекулятивный капитал подмял под себя капитал производственный, в аргентинском ВВП распухла финансовая компонента.
К концу 1999 года экономика Аргентины перестала существовать как целостная система, ориентированная на интересы страны. Демонтированы или парализованы системообразующие для страны отрасли за исключением нефтяной, на которую приходится 50% инвестиций находящихся в Аргентине фирм. Сегодня из страны бегут не только капиталы, но и промышленность. 1999 год назван годом «великого переселения» промышленных предприятий в Бразилию.
А вот здесь – особое внимание! Теоретики либерализма утверждают, что свобода торговли должна привести к росту торгового сальдо за счет наращивания экспорта. А на самом деле? Да, экспорт несколько вырос, однако импорт увеличивался быстрее, и положительное сальдо, имевшее место в 1991 году, уже через год сменилось на отрицательное. В 1994 году торговый дефицит Аргентины был равен уже почти 6 млрд. долларов. Но зачем же нам, спрашивается, после этого аргентинский экономический советник, когда советник нашего собственного президента, А. Илларионов, говорит такие вещи:
«Везде – от Ирландии до Новой Зеландии, от Эстонии до Маврикия, от Чили до Китая – обеспечение экономической свободы сопровождается невиданными ранее достижениями в развитии экономики, повышении благосостояния населения».
В Аргентине либерализация импорта привела к краху многие национальные производства, тем самым сузив потенциальную экспортную базу экономики, и превратила страну в поставщика сырьевой продукции, включая сельхозтовары (в общем объеме – свыше 70%), при постоянно снижающемся уровне конкурентоспособности и нарастающем торговом дефиците.
В соответствии с идеями либерализма были резко сокращены государственные расходы, в том числе на оборону, науку, здравоохранение. Теперь армия влачит жалкое существование, весьма успешные научные разработки во многих направлениях свернуты под прямым нажимом США, притока в науку частных капиталов не произошло, системы здравоохранения и пенсионного обеспечения переданы на откуп частному капиталу. Безработица за семь лет выросла в три раза и достигла 14,5% экономически активного населения. Зарплаты бюджетников сокращаются, а налоги растут. Они уже составляют в среднем до половины зарплаты!
Для поддержания паритета песо с долларом власти вынуждены постоянно прибегать к крупным заимствованиям. Внешний долг, который сначала слегка снизился благодаря приватизации (что использовали в целях пропаганды), вскоре стал быстро расти. С начала 1991 года до конца 1997-го он вырос почти на 50 млрд. долларов, составив суммарно 110 млрд. долларов, а через год подскочил до 144,2 млрд. долларов.
Любопытно, что рост внешнего долга шел быстрее, чем рост ВВП, и намного быстрее, чем рост реальной экономики. Это означает, что в ходе реформы Кавалло хозяйство страны не развивалось, а проедалось, накладывая все более тяжелое бремя на следующие поколения. Но либералы, под нажимом МВФ, продолжали свои реформы. Казалось бы, сколько нужно иметь ума в голове, чтобы сообразить: пора останавливаться. Но остановиться они уже не могли.