Поп Рок
Шрифт:
Телефонные звонки по ночам никогда не сопровождаются хорошими новостями. Либо звонящий пьян, либо случилась беда.
Я молюсь, чтобы Нокс перебрал.
— Нет, — бормочет он, делая глубокий вдох.
— Что происходит?
— Я решил пару дней отдохнуть и заехать домой. Хотел поспать в собственной постели, помыться в своей ванной и всё такое. Я добираюсь сюда после изматывающего десятичасового перелёта и попадаю в настоящий кошмар. Я не знал, кому ещё позвонить, кроме тебя. Ты — единственный человек, который всегда занимает
Я хватаю ртом воздух.
— Что случилось?
— Нейт решил превратить мой дом в грёбаный особняк «Плейбоя». Тут всё разгромлено. Сейчас здесь полиция, а я даже не могу перечислить всё, что пропало. — Он делает паузу. — Моя гитара пропала, Либби.
Грудь сдавливает, а глаза начинают наполняться слезами от боли в его голосе. Я уверена, он сдерживает собственные слёзы. У него отняли его самую большую ценность — гитару стоимостью всего в десять баксов. Ощущение горечи пронзает меня насквозь. Я лично хочу надрать Нейту задницу.
Я включаю лампу, выпрыгиваю из кровати и начинаю искать одежду, чтобы накинуть на себя.
— Хочешь, я приеду?
— Не беспокойся. Уже поздно. Мне стыдно даже за то, что я тебя разбудил.
— Я еду.
Он не может пройти через это в одиночку. Я не позволю ему.
— Либби...
— Я еду.
— Хорошо.
Облегчение в его ответе говорит мне, что я поступаю правильно.
Полицейские машины блокируют проезд у его ворот. Я роюсь в бардачке, пытаясь отыскать пульт от ворот, когда полицейский стучит в моё окно.
— Простите, мисс, — говорит он, стоит мне опустить стекло. — Это частная собственность.
— Я приехала к Ноксу, — сообщаю ему.
Он усмехается, снисходительно глядя на меня.
— Так же, как и остальные папарацци и поклонницы.
— Я не папарацци и не поклонница. Я его помощница. — Он всё ещё смотрит на меня так, будто слышал подобное прежде. Я хватаю телефон с подстаканника. — Подождите. Я позвоню ему прямо сейчас.
Он скрещивает руки на груди и кивает, пока я вызываю Нокса. Когда он берёт трубку, я объясняю ему ситуацию. Он обещает уладить этот вопрос.
— Девушка в «Джипе» его помощница. — Эти слова раздаются из рации офицера. — Просьба запомнить, что Либби Грейс разрешено находиться на территории.
— Прошу прощения, я всего лишь делаю свою работу, — извиняется мужчина. — Особенно учитывая ситуацию, из-за которой мы здесь. Хочу предупредить, что внутри обстановка не самая благоприятная.
— Понимаю. Лучше перестраховаться.
Он наклоняет голову и жестом показывает ехать дальше, когда ворота открываются.
Нокс ждёт меня на подъездной дорожке. Как только я выхожу из автомобиля, замечаю боль на его лице. Потерю. Обиду. Сомнения, связанные с решением, как следует поступить с Нейтом. Нокс пытался кому-то помочь, а в результате его подвели.
Он подходит ближе, заключая меня в ловушку между собой
— Я вышвырнул его отсюда, — шепчет он. — Разве я не прав? Я выбросил все его шмотки из дома и сказал, чтобы он никогда больше сюда не возвращался.
Я беру его за руку.
— Я сделала бы то же самое. Он должен дать тебе пространство. Он воспользовался тобой.
Мы стоим молча, глядя друг на друга несколько минут, пока не слышим щелчок камеры.
— Чёрт, — шипит он, проводя рукой по лицу. — Они как тараканы. Всегда найдут способ проскользнуть и сфотографировать.
Я не поднимаю головы, когда он берёт меня за руку и ведёт через входную дверь в дом. В животе всё сжимается, пока я оглядываюсь по сторонам.
Это место выглядит так, будто его протащили через ад. На стенах подписи, дыры, граффити и, клянусь, даже есть брызги крови. Ощущение, что на пол пролили практически все существующие напитки, а половина мебели либо сломана, либо отсутствует.
Он раскидывает руки в стороны.
— Добро пожаловать в дом, ради которого я надрывал свою задницу.
— Мы всё починим, — выпаливаю я, прилагая усилия, чтобы мой голос звучал ободряюще.
Он берёт вазу и швыряет через всю комнату. Та ударяется о стену и разбивается на осколки.
— Это займёт месяцы! Не хочу смотреть на это. Мне хреново от одного вида всего этого! Я больше не чувствую себя здесь как дома. Словно всё здесь осквернили.
— Тогда оставайся у меня, а рабочие всё здесь приберут. — Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю подумать о том, что предлагаю.
Могу сказать, что он удивлён так же, как и я. Нокс поворачивается, чтобы взглянуть на меня.
— Ты не обязана этого делать. Я могу остановиться в отеле.
— Ты прав. Я не обязана, но хочу. Ты несколько месяцев жил в отелях и автобусе. Ты приехал сюда, чтобы поспать в своей собственной кровати...
— Этого больше никогда не случится. Кто знает, какие венерические заболевания теперь там можно подцепить? Я запер дверь, но воров это не остановило. Я едва сдерживаюсь, чтобы не сжечь дом дотла.
— Ну, у меня, может быть, не такая комфортная кровать, как твоя, но скажу тебе, что она вполне себе удобная. Родители Мии обожают дорогую мебель.
Он вскидывает бровь.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Ты бы сделал то же самое для меня, если не больше. Возьми всё, что тебе нужно.
Голова идёт кругом, когда Нокс забрасывает свою сумку на заднее сидение. Я миллион раз просила Томаса вернуть «Джип», но он отвечал, что Нокс свяжется со мной, когда вернётся. За рулём внедорожника я чувствовала себя аферисткой, но у меня не было другого средства передвижения, и я понятия не имела, где его взять.
Поездка обратно в квартиру проходит в тишине. Я жму на тормоза и, пока жду открытия ворот, замечаю, что Нокс выключает свой телефон.