Попаданец из шкатулки
Шрифт:
– Ну! Что ты слышишь? – потрясла за плечо Ингу нетерпеливая Лера. – Есть там кто? Или мужик со страху нафантазировал.
Инга лишь мотнула головой. – Ни следов сглаза, ни подозрительного шума внутри.
– Может там клад? Облигации царских времен? Или редкие камни? – Влада тоже начала обглядывать шкатулку, пытаясь найти замочек.
– Ха, а если лягушонка? – со смешком предположила Лера. – И заколдован стать женихом той, кто его откроет? Мужичонка в коробчонке! – рассмеялась девушка.
– Тише ты, хватит прикалываться! С такими вещами не шутят! Мало ли кто может вскрыть
– Так на Обводный[2] его отнесем, там кто подскажет – добавила Лера.
– Брось ты – возразила Влада, - на Обводном уже сто лет никто толковый не работает, один сброд остался. Она перевела взгляд на младшую ведьму.
– Пусть Инга изучит его сама. А мы не будем мешать. Шкатулка пока все равно не выглядит опасной.
– Тут совсем нет намека на какой-то замочек, - повертела в ладонях шкатулку Инга. – Но стиль росписи похож на Билибинский.
– Вот и я о чём! Лягушонок там – оборотный! – с жаром выдала Валерия.
– Так, Лера, не стращай Ингу, - подхватила под руку напарницу Влада и отвела в сторону. – Давай займемся подготовкой украшения магазина.
Инга расстроено вздохнула и решила отложить вскрытие ларчика на поздний вечер, когда магазин закроется для посетителей и подруги уйдут домой.
***
В ту злополучную ночь витиеватая вывеска магазинчика не источала неоновый свет, а из витрины на улочку таращилась лишь темнота, прикрытая серебряной табличкой с надписью “ЗАКРЫТО”.
Для страдающей от бессонницы соседки из дома напротив, это казалось странным, потому что та была уверена, что всего пару секунд назад видела вспышку синего света из витрины “Трех ведьм”. Да причем такую яркую, что на мгновение ей пришлось зажмуриться. А когда она вновь открыла глаза, то смутно увидела очертания двух силуэтов в бледно лиловом свечении.
– Свят-свят! – перекрестилась набожная соседка. – Неуж то ли девочки на женихов гадают? Вот проказницы, так и дьявола призвать можно. Чего только девки не придумают чтобы замуж поскорее выскочить, - посетовала женщина и задернув плотные шторы, отправилась в постель.
[1] Васильевский остров, в простонародье – Васька.
[2] Обводный канал
Глава 2. Таинственная шкатулка
Закрыв на магический замок входную дверь, Инга осталась в лавке одна, если не считать певчих птичек, притихших в ночи. Ей не терпелось разгадать тайну заветного ларца и она, включив настенные бра, расположилась за столиком.
Шкатулка источала безмолвие, хотя мужчина днем утверждал, что его беспокоили посторонние звуки, исходящие от неё. Вокруг предмета она расставила ритуальные свечи, а вокруг стола – мелом начертила защитный ведьмовской круг, на тот случай, если содержимое шкатулки окажется чем-то действительно опасным.
Долгое время Инга пыталась выяснить значение символов, вырезанных на крышке. Они явно походили на древнеславянские руны: некоторые из них даже были ей знакомы из ветхих писаний по языческой магии, но другие же оставались совершенно неизвестными, отчего всё значение надписи теряло
– Что ты прячешь в своих закромах?
– задумчиво спросила она неодушевленный предмет и повертела в руках.
Тщательно исследовала его поверхность: ямки, выпуклости на декорациях. Простучала. Попыталась открыть с помощью магических отмычек, но использовав три попытки и исчерпав лимит, раздраженно откинула их в сторону. Затем на очередь пришли все отпирающие заклинания, что Инга сумела найти в их личной библиотеке. Но ни одно не сработало.
Она даже испробовала фокусы травников, но ни расковник[1] ни клин-трава не смогли ей помочь. Инга от злости стукнула кулаком по столу.
– Какой-то ты слишком заколдованный! – произнесла она недовольно, продолжая сверлить взглядом злополучную шкатулку.
Уже в отчаянии, взяв ритуальный ножик, из тех, что еще ни разу не применялся в обряде, девушка принялась раскрывать створки ларца. Попытки оказались тщетны: плотное дерево упрямо сопротивлялось. В последней попытке преодолеть щель между крышкой и дном, острое лезвие соскочило и порезало девушке ладонь.
Инга вскрикнула от острой боли и выронила нож. Тот, упав с глухим стуком, закатился под стол.
– Вот ты ж зараза!
Инга, потеряв терпение, схватилась за корпус шкатулки руками, желая сбросить её на пол, но та неожиданно стала оживать: загудела и завибрировала в её руках.
– Какого черта?! – вскочила она со стула и отпрянула, глядя на внезапно возникшее сияние, проступившее из рун на крышке.
Сложные символы стали объемными, выступая над поверхностью дерева, одновременно завораживая и ослепляя девушку голубоватым светом. Нетерпеливое постукивание изнутри усилилось - будто конский топот по булыжной мостовой несся ей навстречу.
Инга заставила себя отвести взгляд о светящихся символов и посмотрела на свою ладонь, и кровь, что проступила через порез стала медленно исчезать, а на месте пореза и вовсе проявилось такое же свечение, как из шкатулки.
– О нет, что я натворила?! – в ужасе прошептала и спешно схватилась второй ладонью за амулет на шее, в спешной попытке соорудить вокруг себя защитное поле.
В какой-то момент свечение и гул, похожий на топот, стали настолько сильными, что девушка начала отступать назад, стараясь увеличить дистанцию между ней и ослепляющим впереди клубком света. От шума ей хотелось прикрыть уши, казалось, что еще немного и она начнет терять сознание. На долю секунды в скоплении света начала вырисовываться человеческая фигура и Инга сделала вывод: она начала сходить с ума.
А затем шум резко оборвался и свет померк. Словно кто-то нажал на выключатель. Инга вернулась в привычную обстановку своего магазина, освещенного тусклым светом ритуальных свечей и настенных бра.
Непривычным была лишь темная мужская фигура, стоящая посреди комнаты на щепках, что остались от злополучной шкатулки.
Девушка вздрогнула, но с места не сдвинулась, неотрывно глядя на незнакомца. При бедном освещении она едва могла разглядеть его лицо. Незнакомец тряхнул головой и резко направился в ее сторону. Инга, действуя на инстинктах, закричала: