Попаданка для ледяного адмирала
Шрифт:
– Говоришь так, будто это плохо. Вы полюбили друг друга, вступили в союз, счастливы вместе. Твоя помощь получила не последствия, а награду. Когда вернёшься, у вас ещё и наследник появится. Может не один. Или не одна, – Эрвин посмотрел на море. – Я бы хотел дочь, странно, наверное, для мужчины.
Я улыбнулась, но решила не смущать его тем, что уже знаю. Не буду напоминать о времени, когда он был болен.
– Уверена, у тебя будут прекрасные наследники, – коснулась его предплечья. – Что до меня, то скорее всего нет.
В горле свернулся липкий комок обиды. А ещё немножко злость на Олега.
Вот почему совершенно посторонние мужчины, которым не должно быть до меня дела, внимательнее, чем Олег? Я не говорю про реакцию на новый маникюр или что-то такое, Эрвин замечает, как меняется моё настроение. Даже сейчас он вопросительно поднял бровь, всем своим видом выражая непонимание и дожидаясь объяснений.
– Олег не хочет детей, – выдавила я, а на следующей фразе голос подвёл и вышло только прошептать. – Не стать мне матерью.
– Почему? Вы ведь поженились.
Я шевельнула плечом. Не хотелось сваливаться в бессмысленные жалобы на свою нелёгкую судьбу.
– Хочет побыть свободным и ничем не обременённым, наверно. Я с той яхты упала как раз во время ссоры по этому поводу. Раньше пыталась осторожно намекать, а теперь… – мда, Марина, не сдержалась и стала жаловаться. – Прости. Не хотела вываливать на тебя свои проблемы.
– Он столкнул тебя с яхты из-за того, что ты хотела ребёнка? – Эрвин опустил подбородок. – И ты хочешь вернуться к этому… прости, но мужчиной я назвать его не могу.
– Ну, не прям столкнул, – я коснулась пальцами места удара. Всё ещё болит. – Там спорно всё. Уже не помню, кто виноват. Может он и ни при чём, а я просто в ногах запуталась, яхту качнуло и вот, я уже плаваю у тебя за бортом.
Эрвин мотнул головой.
– А если бы не оказалась в нашем мире, чтобы произошло дальше, как думаешь?
Я опустила глаза. Ночной ветер тронул волосы, и я поёжилась от неожиданного холода.
– Не знаю. Будущее непредсказуемо. Может, я просто неверно поняла всё, и он был зол в тот момент, вот и наговорил гадостей. Качка тяжело давалась, хотя яхта плыла как по зеркалу.
Эрвин кивнул, а после снял с себя мундир и набросил мне на плечи. Кто бы что ни говорил, а в этом жесте есть особая магия. Плотная ткань ещё хранит тепло, которым человек делится с тобой. Плечи обнимает ненавязчивый запах мужского парфюма и от этого становится как-то… спокойнее что ли.
Вроде говорим о личном, признаюсь ему в том, о чём даже подружкам не рассказывала. Может в этом и дело? С Эрвином возникает чувство защищённости, плюс ночь, время, в которое, как известно, люди становятся честнее. Я почти готова признаваться, что облизываю крышечки от йогуртов и люблю есть какао от Несквика сухим.
– У меня другие представления о супружестве и об отношении к любимой жене, – заявил он.
– Уже поняла, – улыбнулась я. – Не понимаю я другого. Почему твои прошлые отношения закончилось плохо.
Эрвин изогнул бровь.
– В моих прошлых отношениях всё было хорошо. Просто не сошлись характерами и видением будущего. Так бывает.
Ой, ну гляньте на него. Значит, какой-то другой адмирал чуть не умер, пугая Призрака так сильно, что тот либо заключает сделки на запрет романтики, либо разгоняет всех женщин, вхожих в круг общения Эрвина.
– Было бы хорошо, вы бы поженились. Иначе дочку завести проблематично. Хотя тоже можно.
Эрвин усмехнулся, склонив голову к плечу:
– Расскажешь варианты?
– Усыновление. В моём мире придётся почти в буквальном смысле победить дракона по имени бюрократия. Но если очень захотеть, всё возможно. Я пока больше школы боюсь. Казалось бы, что сложного в уходе за чужим ребёнком? Расскажут, отвечать на вопросы про появление в семье и прочее, а на деле многие заваливают экзамен. Может и ерунда, конечно, но всё равно страшно.
– Ты так много думаешь об усыновлении, – Эрвин нахмурился. – У тебя нет возможности родить своего?
Его вопрос ударил по ушам будто гром. Проклятье, я и не заметила, как разговор скатился в это русло. Почувствовала, как ногти врезаются в ладони, в глазах защипало.
Зря мы начали говорить об этом. Не хватало ещё разреветься перед Эрвином, но, кажется, об этом уже поздно беспокоиться.
– Пока есть, – выдавила я. – Но если я буду тянуть слишком долго, останется только усыновление.
Проклятье, нужно успокоиться. Очень болезненная тема. Я даже с девчонками не успела обсудить. Хотела сперва Олегу сказать, чтобы мы решение нашли. Он отреагировал плохо, а потом эта проблема зудела в голове и вот, наконец, вырвалась. Легче не стало, а жаль.
Эрвин нахмурился сильнее.
– Это болезнь как я понял. Усыновление, это вариант, да. Но что насчет именно твоего здоровья? Она смертельна? Может пора искать лекарства или толковых докторов?
Я помотала головой.
– Не смертельна. Просто... некоторые мои органы стареют быстрее, чем нужно. Если хочу своих детей, лучше не откладывать, – я мазнула по глазам ладонью. – Извини. Зря я заговорила об этом. Просто накопилось, наверно. Сперва обследования, потом Олег вычудил. Теперь я в другом мире, непонятно, вернусь ли, а если вернусь, неизвестно что там будет. Будто всё против, понимаешь. Вселенная подвесила перед лицом плакат, на котором красными буквами написано «Марина, не надо». Да, я драматизирую.
Эрвин мягко улыбнулся и коснулся моей щеки ладонью.
– Ты не драматизируешь. Ты ищешь ответы на вопросы, которые не можешь сформулировать. Я хочу задать один из них. Можно?
Я ещё раз вздохнула, окончательно успокаиваясь и сосредоточилась на проникновенной синеве его глаз.
– Хорошо, спрашивай.
– Ты хочешь вернуться в свой мир?
Глава 22
Минти, которая скакала по верёвкам у мачты, в этот момент пархнула Эрвину на плечо, будто поняла, о чём разговор и выпучила на меня глаза-бусинки. Маленькие ушки взволнованно подрагивали, будто она и правда догадалась, о чём речь.