Попаданка, которая гуляет сама по себе

Пролог

“И была земля, и были шахкхары на ней, которые правили миром единовластно.

И были они свободны, как ветер, и жили вечно”.

Великая книга "От истоков жизни"

— Деда, — позвал десятилетний мальчишка с рыжей косматой шевелюрой, присаживаясь к костру с тонким прутиком, на котором красовалась аппетитная рыбёшка. — А расскажи нам сегодня о бестелесных. — Кирьян, наследный принц Золотой Валарии, был любознателен. — Почему о них запрещено говорить? — Он воткнул

прут в землю рядом с горячими углями и наблюдал, как рыбка начала понемногу подвяливаться.

— Потому что нельзя! — строго проскрипел суровый дед — почтенный старейшина рода валарийских, горных, самых неуправляемых катьяр. — Но сегодня я могу рассказать вам немного из того, что связано с историей нашего мира. — Старик благосклонно обвёл взглядом своих подопечных — юных катьяр, собравшихся на поляне. — Чтобы вы знали, кто такие шахкхары, и не испытывали страха перед ними.

— Я вообще не понимаю, как можно бояться того, у кого нет даже тела, — высказал свои сомнения Кирьян; юный принц был излишне горяч и нетерпелив в своих суждениях и поспешен в решениях.

— Именно потому, что у них нет тел, они и опасны. Каждый из них мечтает примерить на себя кого-нибудь из живых. — Старик замолчал, задумчиво поведя кустистой, выцветшей от времени бровью и продолжил: — Это как наряд, который надевает на себя девица, готовясь к какому-нибудь торжеству. Она ведь может примерить любое платье. Так и мы для них, словно те платья для капризной красавицы.

На поляне поднялся недовольный ропот: кто-то из мальчишек готов был тотчас обратиться в зверя и драться за свою жизнь с невидимым врагом, кто-то притих и в ужасе поглядывал в сторону леса, где сгустились тени из-за наступивших сумерек, а кто-то, совсем не смущаясь, в страхе прижался к более старшему и сильному брату и дрожал: виданное ли дело оборотня, как костюм, примерять на себя.

— Слушайте внимательно и не перебивайте меня!

Малыши с открытыми ртами уставились на старейшину рода.

— Первыми обитателями этого мира были шахкхары. Бестелесные сущности, вечно блуждающие в поисках тела, в котором они могли находиться всего восемнадцать лет. Никто уже и не вспомнит, почему именно восемнадцать, а не двадцать, например, или двадцать один. Эта информация канула в лету.

— А что происходит с шахкхарами после восемнадцати лет? — всё же спросил один из мальчишек, не сдержав любопытства.

— Они идут искать себе новое "платье". Шахкхары бессмертны, в отличие от нас, — ответил старейшина, решая не посвящать ребятишек в подробности, что тело прежнего носителя погибает, а душа лишается возможности переродиться.

— А кого они обычно выбирают… — Кирьян помолчал, подбирая правильные слова, —… для ношения? Какие им нравятся расы?

— Все, — коротко буркнул старейшина. — Эти сущности могли использовать любые тела, кроме драконов и нагов — Стражей и Хранителей этого мира.

— И даже нас? — принц ошеломлённо уставился на деда.

— Особенно нас! Потому что в наших телах уживаются сразу две сущности — человеческая и звериная, и только самому сильному шахкхару под силу подчинить обеих. Для них это словно испытание.

— Гнилые шакалы! — в сердцах

выругался Кирьян.

— Да, малыш, злее и подлее существа ты не найдёшь ни в одной вселенной. В какой-то момент в мире наступил хаос, его потом назовут Временем Исхода. И это было страшно: шахкхар жил чуть ли не в каждом втором теле. Именно в то время мы и узнали о существовании Стражей и Хранителей. Они словно всегда были в нашем мире, от самых истоков жизни, жили вместе с вечными, вот только по какой-то причине не вмешивались. Но началось массовое истребление населения. И тогда Хранители и Стражи объединили все расы Лотарии, совместными усилиями построили дверь в виде огромной плиты и через неё выдворили шахкхаров за грань мира, запечатав их там навеки. А плиту раскололи на четыре фрагмента и спрятали в магических академиях, в местах силы.

На поляне повисла пронзительная тишина, только слышно было, как потрескивают сухие веточки в костре. По лесу расплывался аромат уже готовой рыбы.

— Но шахкхары нашли способ пробираться обратно через отражения, — продолжал старейшина. — Поэтому в нашем мире нет зеркал. Тёмные приспешники этих сущностей научились вытаскивать их из потустороннего мира и подселять в тела, что считается преступлением против жизни и карается смертью.

— Но зачем им это? — спросил кто-то из мальчишек.

— В том-то и дело, что никто не знает, — честно ответил старый катьяр. — Вероятно, они это делают просто потому, что могут это сделать. И каждый из них всегда несёт одну и ту же ахинею про то, что служит высшей цели и говорит с богами. И что самое удивительное, никто из них, даже стоя на пороге смерти, не раскаялся в своих злодеяниях.

— А кто обычно находил и наказывал этих отщепенцев?

— Или Стражи, или Хранители. У них особое чутьё на бестелесных. Древние — они как целители для этого мира от скверны и тьмы. Наги и драконы — единственные, кто не подвластен чарам шахкхаров.

— Дедушка, а где живут эти спасители, далеко на севере? — спросил Кирьян, вытаскивая прутик из земли и дуя на рыбу, чтобы она хоть немного остыла. — Или за ледяным бескрайним океаном, куда не ступала ещё ни нога, ни лапа живущих на этом континенте?

— Драконы и наги — они не живут в нашем мире, и их практически не осталось. Они появляются, если где-то возникают проблемы, эдакая вечная парочка — Страж и Хранитель. Говорят, им подвластно открывать двери между мирами. И поэтому никто не знает, откуда они пришли изначально.

Возле костра воцарилась тишина, малыши с аппетитом уплетали свой ужин, старшие сидели насупившись и с подозрением сверкали своими изменившимися — уже не человека, но ещё не кошки — глазами.

— Деда, а ты когда-нибудь видел катьяра, одержимого шахкхаром? — тихо спросил Кирьян.

— Видел, — голос старейшины понизился до шёпота. — Это был мой брат.

Кирьян в ужасе застыл. Закон золотых катьяр гласил: если встретил бестелесного, его нужно немедленно убить, иначе эта тварь присосётся к твоей семье, а когда убьёт каждого в ней, пойдёт искать себе другой дом. Очень хотелось спросить о маленькой атшаре, которая исчезла в младенческом возрасте, но его опередили.