Попаданка ледяного дракона
Шрифт:
Часть 1. Глава 1
Появление отца всегда заканчивалось неприятностями: то деньги украдёт, то скандал устроит. В этот раз он себя превзошёл: утащил меня в другой мир и втравил в невероятную историю. Но обо всём по порядку.
***
– Проваливай, – необъятный охранник сгребает меня за локоть и толкает к выходу.
– Но мне зарплату должны, – вцепившись в раму металлоискателя,
Идущие к лифту клиенты в дорогих костюмах оглядываются. Аромат их парфюма ещё чувствуется на входе.
– Не знаем мы тебя, сумасшедшая. – Охранник натянуто им улыбается, а мне бурчит. – Иди, полечись.
– Я на испытательном сроке два месяца пахала! – громче повторяю для остановившихся у лифта мужчин. – Каждый день через эту дверь входила!
– Не видел я тебя, – охранник пытается протолкнуть меня на улицу.
– А вот я вас видела, Фёдор Васильевич, – вцепившись в рамку металлоискателя, отчаянно упираюсь, ведь почти весь день караулила, прежде чем проскользнула с клиентами на вахту, шанс упускать нельзя: не получу деньги сейчас – хозяйка комнаты выставит мои вещи на лестницу.
Никогда, никогда-никогда не работайте без официального контракта, даже если на фирму вас устраивает двоюродный брат!
Дзинькает лифт, раскрывает двери. Расфуфыренные мужчины входят в кабину и, пока двери закрываются, с любопытством наблюдают, как охранник потным пузом выпирает меня наружу.
– Отпусти, кабан, – цежу я. Рамка металлоискателя режет пальцы, они неумолимо разжимаются…
– Проваливай уже и не возвращайся, – бормочет охранник.
– Но я же работала!
Прекратив толкаться, охранник устало произносит:
– Девочка, ты здесь никто и звать тебя никак. Таких, как ты, сотни, и никто платить очередной дурочке не будет.
Стыд обжигает, смешивается со злостью: да, дурочка! Верить никому нельзя, даже близким. Особенно близким!
Накатывает внезапное и всепоглощающее бессилие: ничего я не добьюсь. Охранник выталкивает меня на шумную улицу. Запнувшись о коврик, падаю на колени. Дверь захлопывается, пищит замок.
Колено саднит. Хорошо ещё, что сегодня я в джинсах. Сумочка соскальзывает с плеча.
И что теперь делать?
Поднявшись, отряхнув ладони и колени, отступаю от крыльца и, придерживая сумочку, запрокидываю голову: в окнах серо-стального здания горит свет, сотни работников трудятся по кабинетам. Только на третьем этаже в окне стоит крашеная блондинка с чашкой. Лена. Жёнушка моего двоюродного брата. Это она вложила в бабушкину голову «светлую» мысль, что квартиру надо завещать по мужской линии, ведь девочка, то есть я, буду жить с мужем.
Стоило догадаться, что и здесь Лена не упустит случая меня подставить. Наверняка она братца и надоумила… Улыбнувшись, Лена разводит руками: мол, без обид, сама виновата.
Знаю, что сама, и от этого вдвойне обиднее. Наладила отношения с родственниками, называется.
Стиснув зубы, пытаюсь сохранить лицо. Не буду унижаться, как в прошлый раз, когда просила не выгонять из бабушкиной
Развернувшись, шагаю мимо выстроившихся на автостоянке автомобилей. Все дорогие, тёмные, блестят на солнце.
«Будешь хорошо работать, тоже будешь на машине приезжать», – с улыбкой обещал братец.
«Это твой шанс, не опозорь нас перед начальством», – настраивала на работу Лена.
«У нас все проходят испытательный срок на таких условиях, потому что за каждое место драка», – уверяли в отделе кадров, и, судя по их костюмам, о будущей зарплате не привирали.
Лгали только о том, что я смогу её получать.
– Витория…
Этот голос и имя заставляют вздрогнуть и, впившись в сумочку, резко обернуться.
– Виктория, – хрипло от напряжения возражаю я. – Я даже в паспорте имя поменяла.
Светловолосый мужчина, давший мне странное имя «Витория» вместо обычной «Виктории», быстро приближается. Высокий, широкоплечий, в свои шестьдесят он выглядит едва ли на тридцать пять. Глаза неестественно синего, как вечернее зимнее небо, цвета сразу притягивают внимание. Я унаследовала такие же, и это единственная наша общая черта.
– Не имеет значения, – бросает отец на ходу и, схватив меня за локоть, разворачивается, тянет за собой. – Нам пора.
– Куда?.. – Упираюсь, хотя при нашей разнице в росте и весе это глупая затея.
– Ты почему живёшь не дома? – Его пальцы до боли впиваются в локоть. – Почему приходится тебя искать?
От изумления перехватывает дыхание, я теряю опору, и отец тащит меня вдоль тёмных машин на стоянке перед фирмой. Хватанув ртом воздух, выпаливаю:
– Потому что ты исчез пять лет назад и не оставил адреса! Потому что не удосужился позвонить и узнать, как я живу после смерти бабушки.
– Она уже умерла? Хм, да, следовало ожидать от простого человека.
Это заявление не удивляет: папаня всегда был с приветом, может, поэтому они с мамой сошлись – та тоже была не от мира сего.
– Отпусти, мне вещи надо забрать, – снова пытаюсь остановиться, но отец дёргает так сильно, что едва успеваю выставить ногу, иначе растянулась бы на асфальте. – А лучше денег дай, чтобы твоя дочь не ночевала на вокзале с бомжами.
– На эту ночь у нас другие планы, – сообщает отец.
Потрясённая, иду за ним. Неужели… неужели он решил обо мне позаботиться? Могла же у него проснуться совесть… Сглатываю солоноватый привкус слёз. Тут же себя одёргиваю: не стоит ждать чуда – отец никогда не оправдывал моих надежд.
Искоса оглядываю его: шёлковая рубашка, модельные джинсы, ботинки, кажется, дорогие. И часы тоже выглядят недёшево. Неужели жизнь у него налаживается?
Подведя меня к серебристой «Тойоте Ленд Крузер», он открывает дверь. Запах свежей кожи немного ошеломляет, я оглядываю шикарный салон.
– Твоя? – Как-то особенно остро ощущаю непритязательность моей простой белой блузки, сумочки и джинсов с распродажи, поношенных туфель.
– Залезай. – Он подталкивает меня на высокое пассажирское сидение.