Попаданка в купальнике
Шрифт:
— Что вообще произошло?
— Ты оказалась слишком чувствительной к магии, — взгляд короля посерьезнел, сделался цепким, внимательным.
Только я ничего не поняла. Меня не должно было приложить тем огоньком, но я, будучи слишком чувствительной, аж подлетела? Или, может, теперь вместо того, чтобы разрушать магию при соприкосновении с ней, я устраиваю ядерный взрыв?
— Ты дотронулась до заклинания, которое должно было оставаться для тебя незаметным. Но ты ведь почувствовала
— Огонек увидела в стене. Потом… да, что-то такое почувствовала. Как будто не только видела, но и ощущала.
Демиар кивнул. Вероятно, его предположения подтвердились.
— Этого не должно было случиться. Заклинание было достаточно хорошо замаскировано.
— И для чего это заклинание предназначалось? — спросила я с подозрением. Разговаривать с королем, глядя на него снизу вверх из лежачего положения, мне совсем не нравилось. И то, как изучающе он на меня смотрел, тоже не нравилось.
Демиар отвечать не спешил, но все же после слегка затянувшегося молчания пояснил:
— Для подстраховки в целях твоей безопасности. В некотором роде… — он явно подбирал слова, — индикатор обстановки в комнате. Может улавливать всплески магии и резкое изменение важных для жизни параметров. Пожар, например. На появление в комнате яда тоже среагирует.
Ответ мне не понравился еще больше, чем пристальный взгляд Демиара, вынужденно горизонтальное положение моего тела и вся ситуация в целом. Потому как подозрительно. Очень подозрительно!
— Демиар, скажите, пожалуйста, неужели находиться в этой комнате столь опасно, что потребовалась защита от ядов и прочих смертельных ситуаций?
— Здесь никто не должен причинить тебе вреда. Но ты для нас слишком ценна, чтобы можно было допустить малейший риск.
Перестраховка, значит. Или нет? Может, не все у них тут гладко, и кто-то мечтает, чтобы магия загнулась, острова рухнули и свершился конец света? Что мешает королю Авьерона соврать? Насколько он честен с простой исполнительницей в моем лице? Но мне, похоже, на данный момент ничего не остается, кроме как верить ему на слово.
— И как в случае обнаружения опасности должно среагировать это заклинание? Вариант «прибить раньше, чтобы великая честь не досталась врагу», надеюсь, мне только показался?
Хмыкнув, Демиар терпеливо пояснил:
— Заклинание не защищает и не атакует. Оно всего лишь оповещает. Если случится что-то, что угрожает твоей жизни, я узнаю об этом и смогу помочь.
И тут у меня назрел третий вопрос. Но вместо того, чтобы возмущенно воскликнуть «Вы за мной следите?!» — спросила несколько иначе:
— А в каком виде вам приходят оповещения?
Представилось, как я переодеваюсь, и в этот момент картинка происходящего
— Я получаю магический импульс. Вместе с ним приходит понимание, что именно произошло: просто сильный всплеск магии или определенного рода опасность.
И снова мне решать, верить или нет. Демиар выглядел абсолютно невозмутимо, но мне в его словах чудилось лукавство. Ощущение, будто за мной пытались следить, после объяснения никуда не делось.
— То есть вы не собирались круглосуточно за мной наблюдать?
— Нет. Пока все спокойно, заклинание не будет себя проявлять.
— Это все хорошо, — согласилась я, потому как подозрения — всего лишь собственные ощущения, их никак не доказать и дальше выпытывать у короля признание в нездоровой тяге к подглядываниям было бы глупо. — Я только одного не понимаю. Почему меня так приложило?
— А это очень интересный вопрос, — Демиар хищно улыбнулся. Паранойя взыграла с новой силой. — Все же предрасположенность к разрушениям у тебя имеется. Своим прикосновением ты разрушила заклинание. Энергия высвободилась, и раздался взрыв. Но, видишь ли, в чем дело. При обычном касании ничего подобного не должно было произойти. Заклинание достаточно устойчиво, чтобы не отреагировать на физическое прикосновение любого существа, будь то человек или авьер. Признавайся, что ты сделала?
— Я?
Улыбка Демиара стала шире.
— Я имею в виду, что все равно не понимаю, каким образом. Ничего ведь такого не сделала. И магию больше не разрушаю. Или разрушаю?
— Не знаю.
Захотелось вскочить и с размаху чем-нибудь ему врезать. Ногой, к примеру. Или вазой, стоящей на тумбе рядом с кроватью. Вот не знаю почему, может, это я после удара заклинанием стала такой кровожадной, но улыбка на аристократичном, красивом лице синеглазого авьера вызвала вдруг дикое раздражение.
— Как не знаете?
Мне показалось, или он издевается?
— Ты не авьер, а люди нашего мира магией не владеют.
Значит, не издевается.
— С тобой сложно что-либо утверждать. Будем проверять на практике. Но пока могу предположить, что разрушение чужой магии будет даваться тебе очень легко. Ты ощутила дискомфорт, когда заметила заклинание?
Я задумалась.
— Да, пожалуй. Как будто зуд не давал покоя. Не то чтобы очень неприятно, но все же раздражал.
— Значит, подсознательное желание избавиться от заклинания подтолкнуло тебя к нужным действиям.