Попаданы
Шрифт:
После сборки, двигатель, по размерам, оказался в два полных ангара!
И все 62 энергоносителя, то бишь реактора "Востока", не смогли насытить эту "сардельку" и на 50%!
На этом можно было и поставить большую точку, но...
Есть такое слово - "азарт". Нам с Мостовым попала вожжа под хвост и один прыжок мы все-таки, сделали, "запитавшись" от странной аномалии, что открылась точнехонько в тот момент, когда рисковый маг, не дождавшись 50%, нажал кнопку принудительного старта. Полететь мы никуда,
"Железных подштанников" мы понаизвели - сотни четыре, если не больше. И двое суток заводили фокусирующую головку, выставляли ее и чесали затылки, глядя как наш двигатель выбирает аномалию до донышка, оставляя на ее месте чистый и благословенный вакуум.
Прыжок затянулся на девять часов и вышвырнул нас туда, куда Макар не то что телят, сам не пойдет!
Целое трио светил танцевало свой хаотичный танец, уклоняясь от встречи друг с другом и притягивая в свою систему весь мусор, до которого хватало сил дотянуться.
Первую дырку мы получили едва вышли, а все оставшееся время только успевали латать дырки и стягивать расходящиеся швы.
"Восток", который я считал прочным и по боевому не пробиваемым, протекал как дуршлаг, на котором только что откинули макароны.
– Макароны по-гадски...
– Проскрежетал зубами Ромм, в ответ на мои откровения и изучая список повреждений, что пополнялся с периодичностью раз в 15-20 минут, добавляя зубовной крошки на полу, все новыми и новыми позициями.
Были и положительные стороны - Юра заметил пару легких крейсеров, сцепившихся в последней схватке борт о борт и странное суденышко, длиной в три сотни километров, сложенное, как головоломка "змейка", в годы моей прекрасной юности, в плотный шар. Который, едва мы к нему приблизились, вытянулся в струнку (оттого и длину знаем), выплюнул из своих недр странные кубики и скрылся из глаз, просто растаяв, без малейшей попытки сдвинуться с места.
Крейсера Сти затянула на борт и пустила на запчасти, а я бегал вокруг, приплясывая от радости - оба крейсера оказались имперскими! То, что я посчитал за боевые действия - оказалось операцией спасения.
И пусть высушенные и развороченные вакуумом тела так и покоились на обоих бортах, это было уже здорово, это было... Близко!
Тела Сти собрала, сделала пробы ДНК и отправила останки в полет к ближайшей звезде.
Все чинно, печально и неторопливо.
Проводив в последний путь погибших здесь разумных, мы с Мостовым впряглись в самую тяжелую работу - разбираться, какого... хвоста случилось и как сделать так, что бы хвост больше заносить не понадобилось.
Вновь меня поразил Ромм: пока я ковырялся в потрохах, он потребовал всю схему и заперся на двое суток в своей каюте, не отвечая на вопросы и требуя лишь горячий кофе и "пожрать".
Когда он появился в дверях ангара, с черными кругами под лихорадочно блестящими глазами, я стал искать пятый угол. Посмотрел еще раз и принялся примечать про запас и шестой с седьмым - вдруг в пятом меня найдут!
– Разбираем эту х...ню.
– Мостовой извлек из-под подмышки скрученный в "колбасу" кусок белого пластика и развернул его прямо на полу.
– Теперь, будем все по старинке собирать!
Изображенное на заменителе ватмана плохо напоминало снежинку первого варианта двигателя или вытянутую сардельку - второго.
Ремдроиды, изучив изображение, разлетелись в разные стороны и разборка превратилась в акты полнейшего вандализма - "сардельку" просто резали на куски, выдергивали необходимые запчасти, а остальное прессовали прямо в ангарах и сдвигали к стенкам, что бы не мешало.
Наблюдать за темпами работы ремдроидов, получивших полноценный пинок от своего капитана, можно до бесконечности: все быстро, споро и очень шумно - скрежет сминаемого металла и пластика наполнил ангар под самый потолок.
Новый двигатель получился неожиданно маленьким, занимая три с половиной кубометра и выглядя со стороны, как распустившийся цветок мака с его нежными, кроваво-красными, лепестками.
Из объяснений Мостового я понял только то, что уменьшить размер двигателя ему помогло изучение компоновки двигателей крейсеров.
Пользуясь аналогиями и беспощадно импровизируя, изворачиваясь и принимая решения прямо по ходу черчения, маг создал шедевр!
Осталась такая малость - заставить этот двигатель работать.
А для этого надо было откуда то взять энное количество энергии, при этом, желательно, не переключая ни один из 62 реакторов, которые держали "Восток" в предельно целом виде.
Очередной наш мозговой штурм, заставил меня подпрыгнуть, в ответ на выданную в воздух фразу: "Пяток кристаллов и всех делов"!
От мгновенной смерти меня спасло только количество высыпанных на стол кристаллов: Мощенщик открывал и закрывал рот, глупо хлопая глазами и гоняя по ладоням заклинание "хлыста".
Придя в себя, он молчком отобрал десяток не самых крупных и с хлопком исчез из кают-компании, оставляя меня в тяжелой тишине.
Возвращение Мостового и неприятные ощущения, сигнализирующие, что мы ушли в прыжок, совпали.
Мои предчувствия и первые слова мага - тоже.
– Скотина ты, Плат.
– Роман Андреевич опустился в кресло и принялся перебирать оставшиеся лежать на столе кристаллы, рассматривая их на свет, сжимая в ладони и поднося к носу, словно эти камни чем-то пахли!
– Боюсь даже спросить, чью гробницу ты разграбил... И скольких при этом убил.