Попал! Том 6

Извращённый отшельник

— Номер сто!

Томи поднял руку. Надо же, снова ему отдуваться.

— Номер восемь!

Руку поднял боец клана Грозных.

— Жребий на состязание "Чёрный куб" завершён! — объявил Крылов. — Приступим к набору команд к состязанию "Стена"!

Спортсменов уже предупредили о том, что сегодня параллельно пройдёт сразу три испытания, а значит участвующих будет довольно большое число. По итогу выбрали ещё два рандомных потока участников.

— Через час за вами приедут автобусы и отвезут на полигон! Спасибо за внимание! — закончил процедуру жребия Крылов и принялся вместе

с ассистентами собираться на выход.

Команды же направились в свои штабы. Дождь усиливался. В небе громыхало. Похоже пасмурная погода затянется надолго.

— Предлагаю всем собраться в столовой. Там и обсудим общее положение дел, — высказался Грозный перед входом.

Его идею поддержали. Через пару минут в столовой расположились практически девяносто бойцов Российской империи. У каждого на плече порядковый номер. Главам кланов был присвоен порядковый десяток, иными словами у Александра Грозного был номер 10, у Юлии Ворониной — 20, у Владимира Калашникова — 30, в таком же ключе до самой сотни, обладателем которой стал Томас Романов.

Злобины, дежурившие на кухне, повторно заварили чай. Началось обсуждение.

— Как капитан команды, я хотел бы попросить глав кланов присмотреть за бойцами, что будут участвовать с вами в состязаниях, — высказался Грозный первым. — Таким образом мы сможем не переживать о сохранности наших бойцов. Что скажете? — обратился он к сидящим с ним за одним столом всех глав.

— Поддерживаю, — кивнул Калашников. — Будем прикрывать друг друга и держаться вместе.

— Согласна, — ответила Юлия. — Можете не волноваться о своих бойцах. Рядом со мной они не лишаться своих жизней. По крайней мере, я сделаю для этого всё возможное. Гарантий здесь быть не может, сами понимаете.

На её слова большинство закивало. Каждый из присутствующих понимал, как сильна оппозиция, и если на Воронину нападут сразу несколько враждебных мастеров, вряд ли ей будет до сохранения жизни бойцов союзных кланов, тут как бы самой не помереть.

— Я так же поддерживаю данную идею, — дала ответ Катерина.

— Я за.

— И я тоже.

— Согласен.

— Поддерживаю.

Очередь дошла до Томи. Все тут же взглянули на него.

— Не против.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Александр. — Раз мы договорились о самом главном, то можно обсудить и состязания. Тут уж кому как удобно, но думаю проще собраться составам, принимающим участия в разных дисциплинах, отдельно.

— Так и поступим, — кивнул Калашников из-за стола. — Поднимите руку те, кто участвует в состязании "Стена"!

— Томас, Катерина, — произнесла в свою очередь Юлия. — Мы участвуем в соревновании "Чёрный куб". Что насчёт отправиться в мою комнату и всё обсудить в спокойной обстановке?

— Согласна.

— Можете начинать пока без меня, я присоединюсь позже, — хмыкнул Томи. Получилось немного пошло. Юлия прищурила взгляд, а Катерина, по всей видимости, не поняла его тонкий юмор.

— А ты тогда куда? — спросила Воронина.

— Схожу в душ.

— Снова? — приподняла та бровь. Слышала Юлия недавние отголоски «купания» Романова и Шульц.

— Хочу освежиться перед обсуждением.

Томи поднялся с места, подошёл к своим бойцам, что-то шепнул на ухо немке, она чуть покраснела, но последовала за ним. Воронина, наблюдавшая это всё, закатила глаза. Вот же похотливый мальчишка. Бесит. Однако, и она не была железной и хотела хотя бы самоудовлетвориться. Но как? Только в туалете, где никто не увидит. Но он совмещён с душем. Не совсем удобно. А впрочем.

— Катерина, через десять минут встречаемся у меня.

— Поняла, — кивнула Долгорукая. — Тогда я к своим. — и поднялась из-за стола, направившись к гвардейцам.

Юлия так же покинула опустевший стол и вышла из столовой. В коридоре пока никого не было, все озадачены обсуждением состязаний и планированием стратегий. Воронина тихим шагом прошла по коридору. Перед душем и туалетом оглянулась — не следит ли кто за ней. Уж больно осторожной она была, хотя ничего такого ужасного и не делала. Убедившись в отсутствии любопытных глаз, прошмыгнула в умывальню. Здесь висели развешенные зеркала и торчали краны с умывальниками. Слева находился проход в туалет с кучей кабинок, а справа — душевая, откуда доносились вполне ожидаемые разговорчики.

Юлия украдкой вошла в туалет, закрыла кабинку и прислушалась к доносившимся звукам из душевой.

— Ох, Томи, ты такой ненасытный мужчина… — прощебетала Шульц.

— Хватит разговоров, моя сладкая сучечка.

— Какие мы нетерпеливые и сердитые, — ухмылялась немка. — И куда ты хочешь это сделать?

— Начну с твоего слишком разболтавшегося ротика, — хмыкнул Томи, после чего раздались однозначные звуки. Сосалка у Шульц работала как надо.

Юлия сглотнула. Пальцы похотливо пролезли в спортивные штаны и юркнули под чёрные трусики. Намокла. Её киска зудела от желания. Даже не пришлось слюнявить пальцы. Заводив кончиками по мокрому липкому клитору, она стыдливо закусила нижнюю губу. Второй ладонью сжала грудь. Крышка закрытого унитаза тихо скрипнула, когда её бёдра резко сжались от приятного щекотливого ощущения. Она продолжала ублажать себя безмолвно, подслушивая за Томасом и Шульц.

— Ай! Ты слишком грубый! Нежнее! — жалобно выпалила немка.

Из душевой доносились хлопки и шлепки. Горячие вздохи. Юлия в блаженстве приоткрыла ротик, похотливо ловя каждый звук. Напряжение внизу живота всё набирало обороты. Оставив ласку клитора, она засунула два пальца в киску, закатив глаза.

— Да, Томи! Да! — стонала Шульц. — Ах! Ещё!

— Мф… — горячо выдыхала Воронина. Как же ей хотелось оказаться на месте немки. Чёртов Романов! Раздразнил её!

— Ах! Я сейчас…! — запищала сдавленно Шульц. — Пожа… луй… ста!!! Аааа!!!

Раздался протяжный стон. Немка получила свой оргазм. А вот Юлия нет! Не успела! Она снова закусила губу, заласкав клитор, но из душевой больше не доносилось приятных уху звуков. Что очень расстроило и, вообще, прервало мастурбацию.

— Блииин… — выдохнула Воронина. — Они издеваются.

Послышался новый разговор.

— Ну, чего разлеглась? Я же вижу ты не померла, — произнёс Томи, расталкивая немку. — Да и пол грязный. Вставай.

— Я больше не могу… — жаловалась Шульц. — Делай со мной что хочешь, но сил шевелиться у меня нет…