Попал!
Шрифт:
Девушки переглянулись. Они совсем забыли про вызов на бой. Уверенный вид Томаса сбил их с прошлой затеи.
– Покажи тогда и ты! – выпалила светловолосая Сайко.
– Да! – поддержала подругу Мицуки. – Так будет честно!
– Э-э? – вскинул брови ошарашенный Томи, но его руки уже сами спустили штаны... Он всегда был за справедливость.
– А-а-а! – вскрикнули девчонки. Томи снова не надел трусы...
– Извращенец!
– П-похотливый ху... хулиган!
Девушки побежали по улице, выкрикивая непристойности, а улыбающийся Томи пошёл обратно в дом. Натсуми смотрела в окно и была
– Томи... – отпила она вино. – Какой ты больш... кхм... плохой мальчишка...
Глава 11
Вечер для Томаса и Юто прошёл спокойно. Ребята играли в приставку, толстячок принёс чипсы и колу. Томи побурчал, но всё-таки поел не очень здоровой пищи. Уснули мальчишки уже за полночь, заигравшись в смертельную битву.
Так и наступил новый день. А точнее — субботнее утро. По человеческому стандарту — оно ведь должно быть приятным, размеренным и сладким, утро, во время которого можно понежиться в тёплой постели и никуда не торопиться.
Так думал и Юто, видя в своих прекрасных снах обворожительных девушек, разодетых в разноцветные обёртки от конфет. Пухляш причмокивал во сне губами, пытаясь испробовать каждую красавицу на вкус. Такие же они сладкие, как молочный шоколад? А может... хрупкие как печенье? Юто должен попробовать их всех...
Внезапно толстячок уловил сладкие стоны... Может это всё сон? Уж больно яркими были отголоски, и ухо Юто зашевелилось...
– Да, Томи... – раздавался голос Натсуми из зала.
— Натсуми-сан, – пыхтел юноша. – Я уже почти...
– Нет... — подбадривала женщина. – Не нужно так спешить...
– Ар-р-р... – рычал юноша подобно зверю.
– Да, Томи-кун!
– Ещё!
– Ещё!
– Не останавливайся!
– - Да-ар! – скалился Томи сквозь зубы...
– Что... что за херня... – разлепил Юто свои глазёнки и, спустившись с кровати, пополз по полу в зал. Сейчас он был крадущийся медведь, затаившийся кабан... Судя по его оттопыренной цветастой пижаме, пухляш был не на шутку возбуждён.
– Что они там делают... неужели Томи окучивает тётеньку? Чёртов извращенец... как она может ему нравится, такая старая... – на самом деле Натсуми была сногсшибательной особой, но толстячок не смотрел на неё с такого ракурса. Они ведь кровные родственники.
Томас, голый по пояс, в одних спортивных штанах лежал обессиленный на полу. На его спине сидела Натсуми-сан...
– Ещё... Я сделаю это ещё раз! – крикнул юноша, стиснув зубы. – Держись! Натсуми-сан!
– Вперёд! – улыбалась женщина, довольная от жизни.
Томи приподнялся на перенапряжённые руки, делая сотое отжимание...
– Сто! – выдохнул он и свалился на пол.
– Ты такой молодец! – потрепала Натсуми его за мокрые волосы. Она обернулась, чувствуя чужой взгляд, и увидела как Юто выдернул руку из штанов.
– Юто? Ты уже проснулся? – женщина приподнялась с обессиленного Роджерса.
Толстячок привстал с пола и поправил пижаму.
– Орёте на весь дом, – буркнул пухляш. – Как тут не проснуться... Извращенцы.
– Извращенцы? – хихикнула Натсуми как молодая девчонка. – У нас тренировки!
– Присоединяйся, Юто. – повернул Томас голову к пухляшу.
Его лицо спухло, остались только синяки, да затянувшиеся сечки. Духовная сила хорошо подлатала парня за эту ночь. Юноша с кряхтением приподнялся на ноги. По его худощавому телу стекали капли пота, на локтях были покраснения, он упал пару раз, привыкая к Натсуми на спине. Томи был в одних спортивных штанах и носках, испачканную в крови олимпийку забрала сегодня Натсуми-сан. На торсе юноши, возле рёбер, виднелся запечённый след от удара, чуть выше – тёмно-фиолетовое пятно. Но не смотря на полученные вчера раны, довольный юноша стал подпрыгивать с ноги на ногу, разогревая своё и так уже горячее тело.
– Давай, Юто! – улыбался Томи. – Пять минут на сборы, и побежим кросс! Я уже пробежал пять километров! Осталось ещё пять!
– Нахрена... – не понимал ничего пухляш.
– Сегодня начинаются наши тренировки! – по-садистки скалился Томас, скручивая корпус и растягивая мышцы. На самом деле ему тоже безумно хотелось спать, и вообще, юноша совсем не желал хоть как-то двигаться. Но он в первую же секунду убил свою лень, отбросив все раздумья. Томи просто собрался и начал действовать. Дисциплина. Вот что отличает чемпиона от простого бойца. Неважно какое у тебя настроение и какая погода на улице, ты либо вгрызаешься в гору, забираясь на вершину, либо остаёшься на одном месте.
– Но сегодня же суббота... – проворчал пухляш и достал из кармана смартфон. Глаза Юто расширились. – Шесть утра?! – вылупил он свои глазёнки. – Шесть мать его утра!!!
– Уже! Шесть утра! – засмеялся Томас, понимая толстячка как никто другой. – Давай, поднимай свою задницу и погнали!
Юто почесал всклокоченные волосы после сна...
– Ладно уж, всё равно проснулся. Денёк можно и не поспать.
– Вот-вот, – растягивал Томи мышцы рук, мысленно понимая, что завтра толстячок тоже не поспит. Кругом обман. Бедный Юто. – Всё! Я на площадку. Там уже каких-то два деда целый час бегают до зари не спавши! Неужто мы будем отставать?!
Томас выскочил из квартиры и быстро спустился по лестнице. Он чувствовал себя отлично. Тело ещё местами поднывало, но стало... стало намного терпимее чем вчера.
Пригревающее весеннее солнце, цветущая сакура, гул мопедов через квартал. Юноша вставил наушники, которые одолжила Натсуми, и включил музыку для тренировок. Глубокий вздох и он побежал, неспеша, придерживаясь своего среднего темпа. Первые пять километров, Томи пробежал как только проснулся. Поначалу было неприятно и тяжело, тело совсем не желало куда-то бежать, тем более на самом рассвете, но душа юноши... её было не остановить.
И вот, сейчас, Томас делал второй забег. Он обогнал двух пожилых мужчин и кивнул им, обегая сбоку. Старики улыбнулись и кивнули в ответ. В Японии культ здоровья и долголетия, и даже если людям было давно за шестьдесят, они старались поддерживать свою физическую форму, потому как один из важнейших постулатов Востока гласил: движение – жизнь.
Томи бегал по обширной спортивной площадке, нарезая круги. Из дома вышел заспанный Юто в белых шортах ниже колена и спортивной олимпийке жёлтого цвета, он грузными шагами спустился по лестнице, доедая сникерс, и подошёл к площадке.