Попали
Шрифт:
Выглянув на улицу он увидел что перебегать в поисках другой нычки уже поздно. Тот мужик, что единственный был в кольчуге, сейчас оттаскивал и отгонял тупым концом копья, собак от тела. И привязывал за ошейники к верёвкам, болтающимся на одной из стен, похоже предназначенных как раз для этих целей. Самого злобного из кабелей, которой потом попытался эту верёвку грызть, он несколько раз перетянул вдоль хребта древком копья, пока тот не перестал беситься и огрызаться.
Лом, чувствуя, что времени у него считай совсем не осталось, принялся судорожно искать укрытие, так как быть ещё одним загрызенным собаками ему очень не хотелось. Забившись в закуток за последней клеткой и закидав себя соломой, которую очевидно использовали как подстилку для собак, он постарался претвориться ветошью и вообще не отсвечивать.
Только он закончил свою нехитрую маскировку как 'собачник' начал по одному заводить кобелей в помещение и запирать их по клеткам. После чего ушёл. Лом уже было вздохнул спокойно, но тот не замедлил вернуться. Таща за ноги труп и пристроив его на стоящей в углу колоде, вознамерился, судя по всему, порубить его на корм для собачек.
Подглядывающий за ним одним глазком Лом начал осторожно выкапываться из соломы. Прикидывая, что тут можно использовать вместо оружия. С голой пяткой против вооружённого хоть маленьким но топором противника кидаться не хотелось. Копьё которое тот занёс в сарай так же находилось возле 'мудака-с-топором'. Порывшись по карманам нашёл там только тощий бумажник и катушку с зубной нитью.
— Ладно, сойдёт, за неимением как говориться гербовой будем писать на туалетной.
Мысленно приободрил он себя. Отмотав, примерно полтора метра, намотал немного на ладони, чтобы нитка не выскользнула и начал подкрадываться к врагу. Тот увлечённый своим занятием ничего не замечал. Уже отрубив голову, тот теперь примеривался, как сподручнее будет разрубить и остальное тело на части. Прыгнув на него Лом захлестнул ниткой шею и пнув под колено свалил того на пол и уперевшись коленями в спину начал тянуть изо всех сил. Не успевший ничего понять 'собачник' не успел подставить руки под сдавившую шею петлю, а потом стало уже поздно, слишком тонкая была нить, глубоко врезавшись в горло, так что подсунуть под неё хотя бы палец у него не получилось. Судорожно царапая себя ногтями по шее, в надежде выцарапать хоть глоток воздуха, и извиваясь всем телом пытаясь скинуть со своей спины неведомого врага, тот всё никак не хотел умирать. Лом, покрепче обхватив ногами бьющееся в судорогах тело, буквально проскакал на нём несколько метров. Но наконец тот затих.
— Силён, зараза! Или это я так ослаб?!
Руки у него слегка подрагивали после перенесённого напряжения. Подобрав копьё проткнул шею уже мёртвому противнику.
— А вот на хрен мне внезапно оживающие враги на проверку оказывающиеся только ранеными?! Неееет, хрен ты у меня сцука оживёшь.
Собаки захлёбывались лаем, но если до сих пор на это никто не обратил внимание, значит всё списали на их буйство после недавней травли ими человека. Поглядел на отдельно валяющуюся в углу голову их недавней жертвы.
— Совсем пацан ещё, даже не брился наверно ни разу.
И перехватив копьё поудобнее переколол им собак, те огрызались, пытались увернутся, перехватить зубами древко и вырвать из рук, но в маленькой клетушке не очень то попрыгаешь. Их недолгая борьба завершилась со счётом 5:0 в его пользу.
Ну, теперь в случае преследования противником у них хоть собак не будет. Так примерно рассуждал Лом. Всё же ранения в голову не проходят бесследно, ему казалось что он снова в разведбате, а то что 'черножопые' на этот раз вовсе значит 'бледнолицие', то какая на хрен разница.
То, что о его появлении здесь знает лишь один пацан, он не придал значения. Логичнее было бы тихонько пересидеть до темноты. А потом, перебравшись через стену, благо всего то метра три или четыре с внутренней стороны двора, и незаметно уйти. Но, за него уже всё решило его подсознание. Он как лиса в курятнике теперь не собирался просто уходить, не подгадив перед этим хоть чем-нибудь врагам. А во враги у него сходу были записаны все вооружённые мечами 'долбодятлы', что были во дворе. С другой же стороны пацана он так же неосознанно поместил в категорию 'гражданских', которых по возможность не стоит резать, если можно этого не делать. Да ещё был Серый, который где то там в подвале остался, и самому ему оттуда вряд ли выбраться. А своих русские на войне не бросают, это он усвоил твёрдо.
Выглянув на улицу и не заметив там какого либо движения, да и вообще любых праздношатающихся личностей. Он ухватив за ремень 'собачника' так что руки и ноги его волочились по земле с некоторой натугой приподнял того и потащил в 'красный уголок' как он про себя решил называть то помещение в которое вылез из подвала. Затащив, свалил его возле двери как мешок с картошкой. А сам, быстренько сбегал за топором и копьём, оставшимися в псарне. После чего подпёр копьём дверь благо она открывалась во внутрь, а вторая створка и так была заколочена. После чего вытянул пацана забившегося под стол и развязал его. Захотел, мог бы за то время, что его не было уже раз пятнадцать удрать, ноги то у него были не связаны. Но нет, сидел тихо даже не пикнул. А вот Лому этот шнурок просто необходим. Во время недолгой драки у него слетел с ноги ботинок, а после неё он как назло наступил этой ногой в собачью какашку. Кое как оттерев носок соломой больше подобного повторения истории он не желал.
Неторопливо зашнуровываясь, продолжал размышлять как построить допрос пацана. Хоть минимальные сведения о противнике были необходимы. Подумав, решил ещё раз порыться у себя в карманах. Найденными оказались оторванная пуговица от отсутствующей куртки и сломанный огрызок карандаша. Это и решило дело. Сходив в ту каморку, в которой он первый раз увидел пацана, он принёс его ножик, которым тот отскабливал от надписей кусок кожи, и аккуратно заточил карандаш.
Поискав подходящую поверхность, решил рисовать прямо на столешнице, её начисто выскобленное и даже отполированное белое дерево для этого вполне подходило.
Взяв мальчишку за ухо, затащил на скамейку, которые были возле стен вдоль всех столов. Второе ухо у того после давешнего удара слегка припухло и покраснело. Убедившись, что тот внимательно следит за его действиями прошёлся вдоль одной стены, после чего нарисовал на столе линию карандашом. Потом вдоль другой и снова линия, осторожно убрав копье пошевелил створкой двери и аккуратно пристроив его обратно вернулся к столу. Дверь он на плане решил не мудрствуя лукаво обозначить просто квадратиком. Потом подойдя к меньшей двери открыл и закрыл её после чего нарисовав две примыкающие к залу комнатки, пододвинул карандаш пацану. Тот вцепившись в него глупо хлопал глазами, дав ему подзатыльник для улучшения понимания снова подошел к большей из дверей что вела на улицу и приоткрыв её ткнул наружу пальцем. Закрыл дверь, и пририсовал рядом со своим чертежом недавно покинутую псарню, даже несколько раз гавкнул, тыча в неё пальцем, что бы пацан понял, что это псарня.
Тот, похоже наконец уяснил чего от него добиваются, и попытался коряво изобразить стену и постройки внутри двора часть из которых Лом видел пока был снаружи. Не о каком масштабе понятное дело даже речь не шла, да и пацан забывшись, всё норовил пририсовать своим 'домикам' крыши, а одному нарисовал даже трубу с идущим оттуда дымом. Но, несмотря на это общее представление о планировке этот 'план' передавал. Теперь осталось выяснить назначение построек, а так же количество и расположение вражеских солдат.