Попавший в паутину

Курмаич Домагой

Зориан вытянул из коробки ручку и заставил ее воспарить над ладонью. Через секунду он повел рукой вправо — влево, но ручка упорно висела на одном месте, не желая следовать за рукой.

— Безупречная демонстрация, — похвалила Ильза. — Но позволь спросить: не кажется ли тебе, фиксированная левитация достигается извилистым, окольным путем? Зачем нужно продвинутое упражнение, если с этим справляется простейшее заклятье левитации?

Прежде, чем он успел что — то ответить, Ильза взяла его за руку и повернула ладонь. Ручка немедленно упала на стол.

— Потому

что используя руку как точку отсчета, ты ограничиваешь возможности плетения, — сказала Ильза, откидываясь назад. — Пусть ручка и кажется независимой от ладони, но это всего лишь иллюзия. И довольно нелепая. Посуди сам, ты ограничиваешь поток маны положением своей ладони, а потом прилагаешь усилия, чтобы обойти созданное тобой же ограничение.

Книга, брошенная Ильзой на стол, внезапно взлетела в воздух. Ильза даже не шелохнулась, но он знал, что это сделала она.

Не в последнюю очередь из — за ее ухмылки.

— Видишь? — сказала она. — Никаких рук. Конечно, это едва ли не предел того, что я могу сплести без помощи жестов. Этому трудно научиться, но, думаю, для твоего… «проекта» такой контроль и не требуется.

— Вы просто застали меня врасплох, — возмущенно фыркнул Зориан. — Обычно я не теряю контроль так легко.

— И все же, я повторю, — Ильза добродушно улыбнулась. — Ты очень хорош для студента — и даже молодого мага, но до выдающихся еще предстоит долгий путь. Но, в любом случае, если… или когда ты добьешься успеха, начни с левитации существ меньше человека. Намного меньше. Начни с насекомых, потом мыши, и так далее. Итого, это займет тебя… ну, где — то года на четыре.

Если она думала отпугнуть его долгим сроком, она серьезно ошибалась. Мало того, что он сомневался в точности ее прогноза — в настоящий момент у него просто не было более подходящего занятия.

— Тогда, наверное, мне стоит начать пораньше, — только и сказал он.

Резкая боль в животе заставила Зориана распахнуть глаза. Он дернулся всем телом, прогибаясь под упавшим на него предметом, сон как рукой сняло.

— С добрым утром, братик! — раздался над ним раздражающе — бодрый голос. — Доброго, доброго УТ — РЕ — ЧКА!

Зориан молча смотрел в потолок. Сколько коротких циклов он предсказывал? Он сбился со счета, но число было точно больше пятнадцати. И ничего толком не изменилось — цикл редко длился больше трех дней, и никогда больше пяти. Чем бы там не занимался Зак, это было смертельно опасно, а сам Зак был упертым засранцем, не умеющим отступать.

— Зориан? Ты в порядке? Да ладно, не так уж и сильно я тебя ударила. Вставай, вставай.

Зориан неподвижно глядел в потолок, не обращая внимания на Кириэлле, которая со все большим энтузиазмом щипала его за бока. По сравнению с некоторыми особо мерзостными «тренировочными» заклятиями Кайрона, боль была едва заметна. Хорошо хоть Кайрон использовал их не чаще, чем по разу за цикл. Кириэлле пару раз шлепнула его по щекам, потом замахнулась кулаком. Когда он никак не отреагировал, она остановила кулак у самого лица.

— Эммм… Зориан? — теперь ее голос звучал обеспокоенно. — Серьезно, ты в порядке?

Зориан

медленно, механически повернул голову, сохраняя отсутствующее выражение лица, встретился с Кири глазами. Несколько секунд молча глядел, потом медленно открыл рот… и заорал. Она отпрянула назад и, тонко взвизгнув, свалилась с кровати.

Он чуток понаблюдал, как Кириэлле краснеет от гнева, потом уже не смог сдерживаться и заржал.

Он продолжал смеяться, даже когда по нему яростно забарабанили маленькие кулачки Кириэлле.

Резкая боль в животе заставила Зориана распахнуть глаза. Он дернулся всем телом, прогибаясь под упавшим на него предметом, сон как рукой сняло.

— С доб…

С нечленораздельным воплем Зориан опрокинул сестру на спину и принялся безжалостно щекотать. Ее крики отдавались по всему дому, пока не пришла мать и не остановила его.

— С добрым утром, братик! Доброго, доброго УТ — РЕ — ЧКА!

Последовало короткое молчание, прерываемое лишь шуршанием одеял — Кириэлле беспокойно возилась, сидя на нем.

— Кири, — сказал он наконец. — Кажется, я начинаю тебя ненавидеть.

Конечно, он преувеличивал, но, боги, как его это достало. На удивление, Кириэлле восприняла его заявление весьма серьезно.

— Извини! — она тут же скатилась с кровати. — Я просто…

— Вау — вау, — прервал Зориан, насмешливо глядя на нее. — Моя сестренка извиняется? Так не бывает. Кто ты такая и что сделала с Кириэлле?

Она на секунду растерялась, потом нахмурилась, сообразив, что он имеет в виду.

— Дурак! — надулась она, по — детски топнув ногой. — Я тоже извиняюсь! Когда неправа.

— Когда загнана в угол, — поправил Зориан. — Ты, видимо, хочешь попросить о чем — то из ряда вон, раз так стараешься помириться. Так что же это?

Ему и правда было интересно. За все повторы она никогда не выдавала, что хочет что — то от него — но раз она извинилась, это что — то важное для нее. Непохоже на нее — Кириэлле никогда не страдала излишней скромностью и раньше без проблем озвучивала свои желания. Он уж думал, что неправильно понял ситуацию, но Кириэлле отвела взгляд и забормотала что — то невразумительное.

— Так что ты хотела? — поторопил он.

— Мама хочет поговорить с тобой, — сказала Кириэлле, по — прежнему избегая его взгляда.

— Ну, мама может и подождать, — возразил он. — Я никуда не пойду, пока ты не скажешь.

Она обиженно посмотрела на него, потом набрала воздуха, решаясь.

— Пожалуйста, возьми меня с собой в Сиорию! — выпалила она, сложив руки в умоляющем жесте. — Я всегда хотела туда съездить, и я не хочу ехать с мамой в Кос, и…

Зориан уже не слушал, ошеломленный откровением. Как мог он быть настолько слепым? Он ведь знал, что мать неспроста так легко приняла его отказ, но его все устраивало, и он не задумывался о странностях. Конечно, это было легко — ведь мать тоже не хотела, чтобы он брал с собой сестру. Ехать хотела Кириэлле. Мать же просто сделала вид, что попросила его, но получила отказ. Неудивительно, что Кириэлле всегда так грустит на пути к вокзалу.