Поперчить посахаренное
Шрифт:
– Просто мужчины – похотливые и бездушные сволочи, - Хёна вторые сутки внушала себе это, чтобы не реагировать на БиАя и не откликаться сердцем на очередную его игру. Но стоило о нём подумать, как после звонка он вошёл в аудиторию и снова примкнул к их трио.
– Ну что девчонки, готовите пипидастры?
– Пипидастры? – Дохи напряглась, вспоминая слышанное где-то слово. – Это собиратели пыли?
– Главный собиратель пыли – это ты, - повел в бок верхней губой Ханбин. – Потому что более завалявшегося за ненадобностью предмета в университете нет.
– Да без меня столовая бы разорилась, знаешь, как рады мне буфетчицы?
– Может им тебя и трахнуть? – предложил БиАй. Дохи насупилась,
– Что?! – едва не проглотила язык Джинни. – Так, всё, выкладывай, чего тебе нужно? Это уже перегиб. Ты сажаешь за ваш столик только тех, кого разводишь.
– Я сажаю за наш столик избранных, Джинни, - улыбнулся он. – А ты вполне могла бы ею быть, если бы не променяла нас в прошлом году на свой кружок зачморышей. Может, тебе там легче выделяться и казаться крутой? – Девушка посмотрела на него, но подумала о своём. Когда она отшила его - лишилась общения богатых ребят, ведь все они были его друзьями, а Джинни противопоставила себя связавшись с некрасивой Дохи и бедненькой Хёной. Несмотря на красоту, девушка была из семьи ниже среднего уровня по достатку, так что естественно, когда на неё клюнул король университета, у Хёны снесло крышу, и до сих пор она не могла её окончательно поставить на место. А потом появился Шуга, и Джинни стала с ним встречаться, обыкновенным, простым парнем без толстого кошелька, без идеальной внешности, без двух метров роста и даже без машины. И её всё устраивало, ради него она запихнула куда подальше свои амбиции и свою неугомонность, свою любовь к показухе, которая была, между прочим. Со школьными подругами она когда-то только и делала, что мечтала о женихе на зависть всем. И когда выбирала платье на выпускной условием было, чтобы «лучше всех!», и Намджун объехал с ней пол-Сеула и всех портних, чтобы Джинни покорила школу. В душе она, пожалуй, так и осталась той избалованной девочкой, которой хочется превзойти других и что-то доказать. Откуда это бралось? Оттуда, что ей никогда в жизни, до сих пор не дали ничего решить самой, добиться самой. Ей всё давала семья, готовое, и самым смелым поступком было начать встречаться с Юнги, которого она в результате сильно полюбила. Многие могут считать, что когда в сердце поселяется любовь, то она лишает каких-либо других чувств и размышлений, но на самом деле всё было иначе, когда от природы присущи какие-то сильные черты, подавить которые нелегко. Те же самые амбиции. Джинни могла любить Юнги и страдать без него, но привести его в университет и чувствовать при этом счастье не получилось бы. Потому что мимо бы прошла какая-то лохудра с БиАем и, хоть ей даром не дался этот БиАй, Джинни бы ощутила себя проигравшей. «Это детство, Джин, - сказала она себе, отбрасывая эти мысли. – Какая разница, что имеют другие, что думают другие? Важно то, что нужно тебе самой!». Пропустив полминуты вакуума в голове, она додумала: «А мне нужно хоть раз утереть кому-нибудь нос. Кому этого не хочется? Даже вроде бы смирившаяся со всем Дохи мечтает однажды проорать о том, что у неё был секс. Все люди хотят уважения, но к сожалению, чаще оно выражается завистью, потому ей радуются». БиАй прервал тишину: - На самом деле, я просто не хочу, чтобы Бобби садился к вам, хватит ему тереться с неудачниками. Поэтому лучше пересядьте вы две, - кивнул он Джинни и Хёне.
– Без Дохи? – уточнила сестра Намджуна. – Ну уж нет. Мы либо втроём, либо никак.
– Анжелина может накрыть наш столик, а потом убрать его, - язвительно улыбнулся той БиАй.
– После того, как ты постелешь для нас с тобой постель, а потом уберешься, сделав своё дело, - с вызовом посмотрела на него пухленькая студентка.
– Я не пластический хирург, так что в области тебя у меня никаких дел нет, - отсалютовав от виска, он ушёл.
Набрав еду на поднос, Бобби, как и предсказывал БиАй, подошёл к столику Джинни, и опять навис над Чану, севшим рядом с той.
– Сиди, - взяла одногруппника за рукав девушка. Бобби свел брови. – Сиди, не уходи. – Чживон стукнул ногой по ножке стула, на котором сидел Чану. – Не уступай ему. Не уступай! Чану! – схватила Джинни воздух, где только что сидел парень, и вот его уже не было. Бобби поставил свой поднос и опустился рядом, улыбнувшись.
– Я думала, что ты хоть что-то вчера
– Что у тебя есть неплохие друзья.
– Вот именно, - гордо вздернула нос Джинни. – Мне позвонить ему прямо сейчас, или уйдёшь сам?
– Я сам ему позвоню, на следующей неделе, - спокойно сказал Бобби.
– Что? – теряя голос, пискнула студентка.
– В субботу баскетбол, поэтому я не могу рисковать руками. Подведу команду, - объяснил он, зачерпнув в ложку суп. – У меня и так ещё плечо не совсем в норме, но обезболивающих на игру хватит, - поев немного под ошарашенным взглядом Джинни, Бобби продолжил. – А потом я могу с ним подраться, если без этого он не перестанет вмешиваться.
– Ты больной? – прохрипела девушка.
– Я не привык отступать. Если я чего-то хочу – я добиваюсь.
– Я не брошу Юнги, ты понимаешь? Никогда не брошу. Даже если ты меня похитишь, закроешь на сто замков и будешь держать в ожидании, что я захочу с тобой встречаться – ты не дождёшься. Впрочем, тебе, кажется, нужно не это, а потрахаться, как и твоему другу. Почему бы не найти для этого другую?
– Потому что я не хочу другую, - он повернулся к Джинни, посмотрев ей в глаза. – Достаточное основание?
– Запихни себе своё «хочу» в жопу, Бобби, - отвернулась девушка, почувствовав, как её обдало жаром. Этот гонщик, задира и нахал действительно хотел её, и одним тоном он сумел передать, насколько велико его желание. Хотя это и без того было понятно по всем его действиям. – Не смей больше утаскивать меня силой.
– Почему? – Джинни стиснула на ложке пальцы до побеления. – Ладно, не буду, - заметив это, принял просьбу Бобби. – Просто… понимаешь, у нас с БиАем разные взгляды на жизнь, хоть мы и друзья. Его веселит, когда девушки соглашаются, отдаются по доброй воле, он в сотый раз обзывает кого-то шлюхой, потому что она сдалась… как будто это её вина, и она не должна была реагировать на его ухаживания. Я никогда не взваливаю вину на девушек, - Бобби промокнул губы салфеткой, доев, и стал подниматься. – В конечном итоге любое «да» - это одобрение быть поиметой, которое и делает девушек распутницами. Мне не нужно «да». Сопротивляйся и до последнего говори «нет», не соглашайся, оставляя совесть чистой, - Бобби улыбнулся. – После меня не становились шлюхами. Я сволочью – да, но твоей вины ни в чем не будет точно.
– Так ты всё-таки хотел меня изнасиловать?
– Нет, всё было бы совсем не так.
– Ты хочешь поиметь меня и бросить, ясно, - хмыкнула Джинни.
– Поиметь – не спорю, но про бросить речь не шла.
– А то не понятно!
– Ещё потолкуем на эту тему, - взял он поднос и пошёл к конвейеру. Джинни бросила взгляд на Чану, виновато посмотревшего на неё с соседнего столика. Показав ему кулак, девушка взяла чашку с чаем. Юнги он не боится, Хосока он не боится, отказов её самой не слушает. Чем можно остановить человека, который не боится даже смерти?
Сахара пока нет, но перца навалом
Шепот студентов не сразу заметился Джинни. Она шла по коридору на первую лекцию, но вдруг всё больше ребят и девчонок стало подходить к окнам, подзывая своих товарищей, приникая к стеклам и Джинни, не выдержав, но с нехорошим предчувствием, последовала за всеми. Потеснив первые ряды наглядевшихся, она подошла к подоконнику и выглянула на улицу. Во дворе сбоку от университета, на выложенной плиткой площадке, черной краской были выведены буквы с ярко розовым низом. «Хочу тебя, Джинни». Вспомнив, что сегодня, к счастью, она надела балахон с капюшоном, девушка накинула его, пряча свой окрас волос, отражающий надпись, но те, кто её знал, уже поворачивались к ней и многозначительно смотрели. Парни коротко похлопали, не все, но многие. Кто-то из студенток бросил: «Неужели и у Бобби будет жертва?», другая прокомментировала: «За такое можно и дать» - рассмешив стоявших рядом с ней. И судя по движениям и лезущим в карманы рукам, достающим мятые воны, учащиеся придумали делать ставки по этому поводу. Джинни прибавила скорости. Как можно запретить человеку хотеть? Как можно заставить его расхотеть? Она и так не выпячивается, не надевает сексуальное, не красится толком, держится подальше от всего, что можно признать за тусовочность.