Попирая волю Небес
Шрифт:
— Он скучный. — Привёл я свой аргумент.
— Действительно. После ста тысяч концов света он стал повторяться и заговариваться. Тогда, выжить сможем только мы двое. Вот, сейчас начнётся.
Время на больших часах на самом видном месте дошло почти до нуля и стало отсчитывать последние секунды бытия вселенной. Без пяти секунд до «конца света» я неожиданно почувствовал, как пространство начинает расширяться. И вместе с тем, все предметы оставались на своих местах. Лицо ведущего покрылось сеткой трещин, а потом он и весь мир вокруг резко перестали быть материальным. Каждый атом уменьшился в размерах, и вся материя стала
Арка 6: Попирая волю Небес — Хроники Амбера
А через миг я оказался в зале суда. Я сидел за решёткой на месте подсудимого, а судья зачитывала какой-то запутанный и нудный приговор.
— Узнаёшь этот запах? — Услышал я голос Существа.
Повернув голову, я увидел его самого, стоящего в паре шагов от меня… за решёткой. Он был снаружи, а я внутри «обезьянника». Никто из окружающих не обращал на него внимания, несмотря на весьма экзотичный облик.
Я принюхался, но не обнаружил никаких особенных запахов.
— Так пахнет родина. — Усмехнулось Существо, глядя на меня. — Это тот самый мир, в котором ты прожил свою первую жизнь.
— Земля? — Удивился я.
— Да. Мы называем этот мир Амбер — Первое Отражение. Как ты знаешь, в мироздании есть множество вселенных. Но Первое Отражение только одно. Этот мир является первой проекцией истинного мира Порядка, в котором на троне из алмаза восседает Йог-Сототх. Амбер — это особенный мир. Это тюрьма, в которую мы ссылаем тех, кого невозможно сдержать в обычных цепях: мятежных богов, всемогущих демонов, великих святых и безумных пророков. Все они удерживаются здесь в этом мире самыми крепкими цепями — Законом Материальности, источником которого является священная воля Йог-Сототха. Здесь не действует магия. Не работает псионика. О чакре тут знают только из аниме. Это совершенный мир. Совершенная тюрьма. Твоя родина. И твоя одиночная камера. Я бы с большим удовольствием отправил тебя в клетку в Неведомый Кадаф, но там ты уже был, а потому второй раз тебе туда не попасть.
Существо замолчало, и я услышал неожиданно чёткий голос судьи.
— …Приговорить Пупкина Василия Васильевича к двадцати годам заключения в тюрьме строгого режима…
— Радуйся. — Ухмыльнулось Существо, чей голос тут же перекрыл голос судьи. — Теперь ты почти что пуп земли. Вася Пупкин — герой анекдотов. Тут ты проведёшь всё оставшееся тебе время в одиночной камере в ожидании момента, когда Азатот пожрёт твою душу. И уж будь уверен, он не смилуется над тобой. Как только закончится отведённый срок, паразит в твоей душе пожрёт тебя. Но не думай, что на этом всё закончится. О нет. Я уже договорился с Азатотом. Он отдаст мне осколки твоей души, и я отправлю их в самые ужасные миры, что существуют во всём мироздании. Там ты будешь страдать миллионы и миллиарды лет, пока не сойдёшь с ума. Твоя душа распадётся на части, и ты забудешь о том, кто ты есть. Не прощаюсь. Мы ещё встретимся.
С этими словами Существо исчезло, а я остался в бренной реальности в теле какого-то бедолаги. И я даже понятия не имел, за что меня приговорили к такому сроку.
Суд закончился как-то скомкано. Служащие Фемиды словно актёры, которым три месяца не платили зарплату, провели ритуал вынесения приговора, после чего отправили меня в камеру. По пути я успел посмотреть на календарь на стене и с удивлением обнаружил, что с момента моей смерти прошло всего три дня. Однако! Впрочем, зная принципы «работы» времени, удивляться тут было нечему.
Пара соседей в камере не лезли ко мне в душу с разговорами, так что я смог сосредоточиться на себе. Я отлично чувствовал свои магию и псионику, но они банально не могли сдвинуть в окружающем мире и пылинки. Вся мощь моей магии просто утекала в никуда, заставляя меня ощущать своё бессилие. Но я не сдавался. Сейчас ещё не время. Благодаря «знакомству» с такими сущностями, как Азатот и Наблюдатель, моё сознание было защищено от сканирования Существом. А потому, у меня ещё оставались варианты…
Честно говоря, ловушка Существа сработала на мне только потому, что я устал. Устал бегать от всех этих богов и игроков подобно крысе в лабиринте. Знание устройства мироздания оставляло мне только один путь — становление Игроком. Или превращение в какого-нибудь Истинного Бога. Или ещё в какую тварь. Но все эти варианты объединяло одно — я сам загнал бы себя в рамки законов этого мира. Стал бы одним из монстров, которых так ненавидел. Может быть, стал бы самым крутым и жирным монстром в округе. Но всё это были пути к проигрышу. Мой путь — это до конца оставаться самим собой. Не идти на компромиссы с совестью, которой у меня отродясь не бывало. Не преклоняться перед дураками и мразями. И зря Существо решило, что простое возвращение в мир Истинной Земли лишило меня всех моих сил. Я ещё покажу ему и всем остальным, как глубоко они заблуждались.
Примерно неделю в СИЗО я провёл, пребывая в медитации. Я разбирался со своей душой и окружающим миром, пытаясь понять, как оно всё тут работает. Пара сокамерников маялась своими проблемами и почему-то напрочь игнорировала моё существование, что не могло не радовать. А через неделю меня отправили в место постоянного заключения. Мои адвокаты настаивали на том, чтобы подать апелляцию и пересмотреть дело, но я отказался от этого. Какой смысл? Существо наверняка позаботилось о том, чтобы обвинения были реальными. А возможность скостить срок на пару лет, и вместо двадцати лет отсидеть восемнадцать меня не интересовала.
Суд проходил в Москве, а отправили меня «по этапу» в колонию под Нижним Тагилом. После перевозки в автозаке, меня запихали в вагон для перевозки заключённых и посадили в «купе», где уже находилось двое заключённых.
— Здарова, мужики. — Поприветствовал я попутчиков.
— Привет. Ты чьих будешь? — Подозрительно глянул на меня мужик с рожей завзятого уголовника.
— Я сам по себе, свой собственный. — Ответил я, садясь на «нары».
— И за что тебя посадили? — Продолжил допрос «сосед».
— Меня, кстати, Василий зовут. А тебя? — Задал я встречный вопрос.
— Семён.
— Ну, будем знакомы, Семён. — Протянул я руку. Мужик неохотно поздоровался. — А это кто?
— Это укроп. — Представил Семён третьего обитателя нашей конуры.
— Я не укроп! — Взвился тот. — Я свободный украинец!
— Имя-то у тебя есть, украинец? — Поинтересовался я. Ответом мне было молчание. — Ну, значит, будешь Укропом.
Я развернулся к Семёну и, как и он, сделал вид, что третьего человека здесь нет.