Популярная психологическая энциклопедия

Степанов Сергей Сергеевич

ЛИЧНОСТЬ

Понятие «личность» относится к числу самых неопределенных и дискуссионных в психологии. Можно сказать, сколько существует теорий личности (а их крупнейшими психологами созданы десятки), столько насчитывается ее определений. В то же время существуют некоторые основные представления о личности, которые разделяют большинство специалистов.

Практически все психологи согласны с тем, что личностью не рождаются, а становятся, и для этого человек должен предпринять немалые усилия – вначале овладеть речью, а затем с ее помощью многими двигательными, интеллектуальными и культурными навыками. Личность рассматривается как результат социализации индивида, который усваивает («присваивает») традиции и ценностные ориентации, выработанные человеческим обществом за тысячелетия его становления. Чем больше человек смог воспринять и усвоить в процессе социализации, тем более развитую личность он собою представляет.

А может ли человек не быть личностью? Например, является ли личностью младенец, психически неполноценный

человек или закоренелый преступник? Эти вопросы постоянно дискутируются не только психологами, но и философами, медиками, юристами. На них трудно ответить однозначно, поскольку каждый случай требует конкретного рассмотрения. Тем не менее большинство ученых склонны признавать за всеми людьми право называться личностью, хотя в ряде случаев – с известными оговорками. Ребенка, подростка, юношу правильнее называть формирующейся личностью, так как на этих возрастных этапах имеются только задатки зрелой личности, которые еще должны развиться и оформиться в целостную систему свойств. Что касается психически неполноценных людей, то степень сохранности их личности может быть очень разной – от небольших отклонений от нормы при так называемых пограничных состояниях до значительных разрушений личности при тяжелых психических заболеваниях, например шизофрении. В случаях психической патологии мироощущение, мотивация поведения, особенности мышления человека качественно отличаются от аналогичных характеристик здоровых людей, поэтому правильнее в таких случаях пользоваться понятием «патологическая» или «аномальная» личность. Преступники, признанные психически здоровыми, являются асоциальными личностями, поскольку накопленные ими знания, умения и навыки обращены против общества, которое их сформировало. Личность может быть утрачена человеком вследствие тяжелой болезни или глубокой старости, что проявляется в утрате самосознания, способности ориентироваться не только во времени и пространстве, но и в человеческих отношениях и т. п.

Многие психологи сходятся во мнении, что основным способом существования личности является постоянное развитие, направленное на реализацию своих возможностей в деятельности и общении. Как только человек прекращает усилия по развитию своих психических функций, социальных и профессиональных навыков и умений, сразу начинается регресс личности.

ЛОГОТЕРАПИЯ (от греч. logos – слово, значение, смысл + therapeia – забота, уход, лечение) – 1) термин, предложенный В.В.Ковалевым для обозначения широкого спектра лечебных воздействий посредством слова. То есть в данном смысле использовано одно, достаточно узкое значение греческого понятия logos – «слово»; логотерапия, таким образом, означает «лечение словом», в противовес медикаментозному и хирургическому лечению. Фактически в такой трактовке логотерапия выступает синонимом психотерапии. В современной литературе предпочтение отдается именно термину «психотерапия»; понятие «логотерапия» в указанном смысле широкого применения не имеет; 2) общепсихологическое учение и основанный на нем метод психотерапии разработан австрийским психологом В.Франклом. Logos в данном случае трактуется как «смысл». Согласно Франклу стержневым образованием личности является смысл жизни, то есть индивидуальная совокупность обобщенных ценностных ориентаций. Несформированность или утрата этого смысла, по Франклу, влечет за собой разнообразные нервные и психические расстройства. Психотерапия, таким образом, призвана гармонизировать ценностно-смысловую сферу личности. Данная концепция получила известность в России в середине 80-х гг. Практическое же ее применение до настоящего времени довольно ограниченно; 3) совокупность психотерапевтических методов и приемов, направленных на преодоление речевых нарушений. Отечественными логопедами и психиатрами установлено, что в ряде случаев нарушение речи, в частности заикание, обусловлено психическими травмами, то есть имеет невротическую природу. Поэтому специфических логопедических упражнений оказывается недостаточно для полного устранения подобных нарушений; часто необходимы меры психотерапевтического воздействия. В отечественной литературе для характеристики этой сферы (пограничной для логопедии и психотерапии) иногда употребляется термин «логотерапия».

Виктор Франкл – создатель логотерапии

ЛОЖЬ

Если остановить на улице сотню случайных прохожих и задать им один и тот же вопрос – «Честный ли вы человек?» – то в ответах можно почти не сомневаться. Даже если доведется столкнуться с отъявленным плутом, который «зарабатывает» на жизнь мошенничеством и подлогом, то именно он с самым искренним выражением лица заявит, что кристально честен. Наверняка встретятся несколько неверных мужей и жен, которые обманывают свою дражайшую половину практически ежедневно, но они вряд ли поспешат в этом сознаться. Мужчина, припрятавший заначку от жены, школьник, утаивший от родителей двойку, недобросовестный должник, не отвечающий на телефонные звонки кредиторов, – все они, скорее всего, назовут себя людьми честными, хотя кое-кто и признается, что в несущественных мелочах немножко грешен. Найдется, наверное, и несколько особо совестливых людей, которые скрепя сердце признают, что честны не во всем. Таких на сотню опрошенных наберется от силы десяток. Но именно они, как это ни парадоксально, в данном случае проявят себя как честные люди, поскольку их

ответы ближе всего к истине. А истина состоит в том, что безупречно честный человек – это идеальная абстракция. В реальной жизни такие примеры практически не встречаются в силу своей абсолютной нежизнеспособности. Ибо ложь, обман – один из важнейших механизмов регуляции человеческих отношений, и тот, кто его отвергает и совершенно им не владеет, рано или поздно оказывается на неуютной периферии человеческого сообщества.

Кому-то это суждение покажется безнравственной проповедью порока, ибо честность испокон веку признана добродетелью, а ложь всеми расценивается как грех, подлежащий осуждению и искоренению. Однако тут, как и в случае с большинством моральных максим, мы сталкиваемся с неким нравственным идеалом, стремление к которому похвально и благородно, но достижение которого абсолютно нереально, более того – противоестественно. Ибо обман настолько органично вплетен в систему человеческих отношений, что полностью его исключить означало бы уподобиться велосипедисту со связанными за спиной руками: на большой скорости он в состоянии двигаться по прямой ровной дороге, но на пересеченной местности обязательно упадет.

Психологи из Геттингенского университета (Германия) с согласия нескольких десятков испытуемых с помощью миниатюрных звукозаписывающих устройств в течение нескольких суток фиксировали буквально каждое произнесенное ими слово. И пришли к неутешительному для моралистов выводу: среди десятков вполне симпатичных и благонравных людей не нашлось ни одного, кто в течение дня хоть раз не солгал бы. Да что там раз! Большинство испытуемых лгали раз по двадцать на дню, а иные грешили против истины до пятисот раз! При этом их самооценка нисколько не страдала, да и окружающие почти никого из них не оценивали как злостного лжеца, напротив – относились к ним как к обычным людям, довольно неплохим.

Кто-то, наверное, снова вознегодует: «Уж ко мне-то это не относится! Может быть, мне и случается солгать, но в особо исключительных случаях, отнюдь не ежедневно». Чтобы разобраться, так ли это, давайте уточним предмет обсуждения, то есть ответим на вопрос: «Что такое ложь?»

Совершенно очевидно, что ложью следует считать всякое высказывание, которое не соответствует реальности. Но с одной важной оговоркой: говорящему хорошо известно, какова реальность на самом деле, но он намеренно ее искажает, дабы ввести собеседника в заблуждение. Ведь бывает и так: человек называет черное белым вовсе не потому, что хочет кого-то обмануть, а потому, что сам пребывает в заблуждении. При этом он уверен, что говорит правду. Так оно, по большому счету, и есть, то есть назвать его лжецом было бы несправедливо.

Фактически ложью можно назвать и полуправду, когда говорящий знает достаточно много, но раскрывает лишь ту часть известного, которая ему выгодна или по крайней мере безопасна, а не столь приятные и удобные факты попросту замалчивает, словно их и нет вовсе. Тогда приходится признать, что и простое утаивание правды – тоже своего рода обман: от нас ждут некоей информации, а мы делаем вид, будто ее не существует либо она нам неизвестна, хоть это и не так. Вообще, всякого рода притворство – не что иное, как ложь. Если мы испытываем одни чувства, а демонстрируем другие, имеем одно мнение, а высказываем иное – что это, как не обман? А ведь нечто подобное, в самом деле, происходит с любым из нас каждый день, и было бы в очередной раз нечестно это отрицать.

Особенно это касается наших чувств и переживаний, симпатий и антипатий, мнений по тому или иному поводу. Общество, которое в лице родителей, воспитателей и учителей с малолетства призывает нас к кристальной честности, фактически само поступает неискренне, ибо на самом деле преследует иную цель. Важнейшая задача воспитания – научить человека владеть собой, то есть проявлять только те чувства, которые никого не заденут и не ущемят, и высказывать только те суждения, которые не идут вразрез с общепринятыми. Представим себе студента, которому некий профессор решился задать вопрос: «Как вы ко мне относитесь?» – и услышал в ответ: «Извините, профессор, но отношусь я к вам плохо, даже с презрением. Уважать вас мне решительно не за что. Свою псевдонаучную карьеру вы сделали в давние времена, пересказывая замшелые догмы. А сегодня ваши неуклюжие попытки поспеть за временем выглядят убогим приспособленчеством. Ваши книги неинтересные, на ваших лекциях скучно. А от ваших сальных взглядов на моих сокурсниц у меня просто скулы сводит от гнева». И пускай все сказанное – чистая правда. Но представьте себе все последствия этого высказывания. Любой согласится, что сей студент – инфантильный бунтарь, который по неразумию ищет неприятностей на свою буйную голову (и найдет, вне сомнения). 99 % реальных студентов в подобной ситуации если и не станут петь дифирамбы нелюбимому профессору, то и от столь категоричных и резких суждений воздержатся, хотя в глубине души их полностью разделяют. И будут по-своему правы, потому что именно такое поведение диктуют им общепринятые нормы. То есть ложь, по сути дела, – одна из этих норм. Она тесно вплетена в сложную систему общественных ритуалов и приличий, и откажись мы от нее, сразу прослывем невоспитанными и бесцеремонными.

«Привет! Как дела?» («На самом деле меня твои дела абсолютно не волнуют. Я даже буду раздосадован, если ты примешься о них рассказывать».)

«Замечательно выглядишь!» («Надо же подбодрить подружку. Бедняжка не блещет красотой и не избалована комплиментами».)

«Тебе очень идет это платье!» («Какая безвкусица! Но не огорчать же подругу – она, кажется, так довольна обновкой».)

«К сожалению, должен вам отказать». («Не испытываю ни малейшего сожаления. Поскорей бы отделаться от этого зануды».)