Шрифт:
«Все, что ты знаешь обо мне, – не больше, чем твои же воспоминания!»
Харуки Мураками
Пролог
Игра была в самом разгаре. Ведущий как заправский крупье метал прямоугольные картонные глянцевые карточки и бодро комментировал расклад. Он слышал нетерпеливые возгласы игроков, которых сначала было очень много. Однако, со временем, наполненная азартным шумом тьма, окружавшая покрытый зеленым сукном игровой стол пустела и становилась все спокойнее. Один за одним проигравшие отправлялись в небытие, оставляя свое место в изначальной
Игровые законы неумолимы! Кричи не кричи, а проигрыш означает расплату. Что же тут поделаешь? Нельзя повернуть вспять неудачно сложившийся кон. Он уже состоялся и даже если его переиграть, что совершенно не честно, то все равно будет уже другая игра. Так что, прими и уйди. Расплатись возможностью своего бытия. Тем более, что в твоем случае – это не такая уж дорогая цена.
Впрочем, что значит неудачный кон? Такого не бывает. Неудачный для одного – это обязательно удачный для другого. В этом весь интерес. Если бы были одни неудачники, то кто сел бы за стол играть? На этом все держится.
Хотя, делать что-то другое они все равно не умеют. Только играть. Активно, увлеченно, толкая друг друга локтями (или что там у них) и, обзываясь неприличными словами. Ведущему было смешно думать об этом. И, в то же время, он чувствовал восторг и гордость. Ведь он управлял процессом. Именно от него зависело как пойдет игра дальше. Ну и от слепого случая, конечно. Хотя где он этот случай и каков он из себя Ведущий не знал. Да и не задумывался. Зачем? Он был уверен только в одном – остановить игру нельзя. Иначе не будет совсем ничего, а это очень скучно. Чем себя занять если не произносить каждый раз во время начала очередного кона: «Делайте вашу игру, господа! Начинаем девять тысяч тридцать первый кон!». Ну если откровенно говорить, то он так же, как и его подопечные игроки ничего никогда и не делал – только вел игру.
Что вы спросили? Когда она началась?
Вероятно, очень давно – кто же будет помнить такое.
Зачем она идет?
Ну знаете! Что за вопрос? Игра была и будет. И кому это вдруг понадобилось ломать себе голову над какими-то глубинными смыслами. Надо просто играть и все.
Когда закончится?
Не знаю! Отстаньте! У нас сегодня два финалиста! Дайте им место за столом!
Двое счастливчиков протиснулись к столу и заняли места напротив Ведущего. Торжественная тишина воцарилась вокруг. От избранных веяло осознанием важности момента и безмерным почти фанатичным восторгом. Они уже понимали, что являются единственными из великого множества, кому повезло быть здесь и ощущать иллюзию жизни. Это победа! Они теперь могут! Что могут? Пока неизвестно что именно, но сам глагол «мочь» теперь характеризовал их существование. Это, разумеется, повод чтобы светиться искренним счастьем.
Ведущий чувствовал, как безликое бытие, проявляющее себя на уровне лучащегося потока сознания, сгустилось рядом с ним за столом в двух фрагментах, начиная обретать форму. Это было самое приятное в игре. Вот уже формируется разум на основе осознания себя. Дальше появится индивидуальность. А потом недалеко и до личности. Однако для этого нужно все-таки разыграть финал. Какой он будет?
Сегодня их всего двое. Но все равно можно ожидать чего-то захватывающего и неожиданного! Чего же именно? Долго думать нельзя – они ждут и меняются. Впрочем, колода карт всегда поможет. Это же панацея! Главный элемент и ресурс игры. Может в этой маленькой бумажной стопочке и прячется этот самый слабовидящий случай? Тогда пусть он и скажет свое слово, а потом можно будет решать.
Итак…
Он вынул колоду и тщательно перетасовал ее. Далее, выдержав интригующую паузу, просто достал одну карту.
«Покажи!» – яростно зашипели финалисты, стремясь побыстрее узнать, что им выпало.
Он показал.
Общий протяжный выдох.
А потом вдруг перевернул.
Такого не бывает!
Карта не бывает двуликой. Никогда! Но сейчас она такая! Значит не бывает никакого НИКОГДА! Избранная карта читается с обеих сторон!
Можно удивляться конечно, но бесконечность горазда на вероятностные сюрпризы. Так что… Вторая карта не нужна. Впервые за долгую историю игры.
Красная карта. «Время» – с одной стороны. Так, так. Что же с другой? «Память». Красиво! Что же выходит? У одного власть над временем, а у другого сила памяти? Или… В общем есть варианты!
Смешно! Очень смешно! Ну что же – как бы то ни было, но карты выбрали мотив. Пусть значения разные. Значит будет борьба! И в тоже время единство! Какой потрясающий будет финал!
Уже не терпится увидеть!
Тем временем первый стал обретать зримую форму. Ведущий равнодушно оценил ее. Ничего особенного. Этот аспект всегда волновал его меньше всего.
Дальше последовал и второй.
Вскоре они уже красовались обретенной плотью. Только безмерное желание увидеть друг друга, жадные ищущие взгляды не приводили к результату. Это было невозможно. Финалисты игры оставались друг для друга по-прежнему лишь легкой эфемерностью в которой крутились мысли и ощущения, тревожившие своими прикосновениями границы сознания соседа. Жажда же познать соперника с помощью всех внезапно обретенных органов чувств стала почти нестерпимой и побуждала к движению и действию.
Все решится в финальном туре. В этом соль игры.
Создать команду – с этого всегда начинают.
Опознать друг друга – это главное.
Захватить общий сюжет – это самое интересное.
Не допустить назад соперника – это важное.
Вернуться должен только один – победитель.
«Запомните! Я жду назад только одного!» – крикнул Ведущий вслед удаляющимся в молчаливый мрак избранным, которые с этого мгновения превратились в яростных противников.
Он пожал плечами. Услышали ли они его?
Какая теперь разница? Главное, что финал начался. Жаль, что нет гонга, в который можно было бы ударить молоточком. Ведь конец игры обещает быть захватывающим.
Расклад первый.
Игра с болваном.
Крепко стиснув зубы, Виктор сжимал баранку одной рукой, а другой прижимал к уху телефон. Фары освещали темную, скользкую трассу и силуэты голых раскачивающихся от ветра деревьев холодного леса, росшего прямо за обочинами. Где-то слева машину сопровождала полная луна, пробиравшаяся сквозь заросли скучных корявых веток. Она иногда скрывалась за темной и такой же стремительной встречной тучей, но потом снова появлялась и с любопытством заглядывала в тонированные окна белой «Ауди», мчавшейся по ночной загородной дороге. Стоял март и воздух за бортом был еще морозным. Асфальт подтаивал днем, а с наступлением вечера снова застывал, превращая шоссе в каток, что доставляло много хлопот водителю, который итак был весьма раздражен. Он внимательно следил за изгибами трассы, при этом напряженно вслушиваясь в ритмичные гудки, издаваемые его дорогостоящим смартфоном. Периодически он резко нажимал на педаль тормоза, сбрасывая скорость перед каким-либо очередным сомнительным участком или круто вилял рулем, объезжая ухаб или наледь. Иногда это приводило к заносу, с которым, впрочем, мужчина ловко справлялся, мастерски маневрируя и снова выводя машину на прямолинейную траекторию. Словом, эта поездка вряд ли являлась комфортной для человека, сидящего за рулем или для пассажирки, занимавшей переднее сиденье.