Попутчики
Шрифт:
Здесь верующие проводят правой рукой перед глазами в знак признания своей слепоты перед ликом и деяниями милосердного Дреуса (это местный бог), а потом кладут её на грудь, обещая слушать его только сердцем. У Дреуса есть четыре, как бы это сказать - помощника что ли. Точнее помощницы. Наверное, как наши архангелы? Господи, и наш, и местный, простите мне мою дремучесть в этих вопросах, если что не то сказала. Но по богатым на религиозную лексику причитаниям служанки, я поняла именно так.
Упс, отвлеклась.
В общем, Томасина впала в транс, увидев с тряпкой даже меня - не то, что Сашу. Пришлось с убийственно-ласковым выражением лица (убийственно - для меня)
В конечном итоге, вышел Алекс, которому осточертело слушать из соседней комнаты всю эту тягомотину, зыркнул на неё внушительным взглядом и сопротивление было сломлено. Думается, она уже успела усвоить, что с сайроном спорить не только бесполезно, но и вредно.
Если честно, бесило это вынужденное сюсюканье до белого каления. Ну почему я, как кроткая овечка, должна убеждать человека, которому заплачено, в том, что он должен сделать свою работу хорошо?!
– А потому, дорогая моя, - напоминала я себе, -что ты теперь не начальница в нормальном мире, где подчинённые в курсе и своих должностных инструкций, и того, что будет, если их не исполнять добросовестно. А нерадивого сотрудника можно просто уволить за несоответствие. Теперь ты - малохольная сайрина Тасмин, которая слова худого никому в жизни не сказала и делать ничерта не умеет. Вот и привыкли здесь все всё исполнять, как попало. И даже рыкнуть нельзя, чтобы не порушить окончательно и так уже изрядно пострадавшую веру в твою адекватность. А уволить тем паче - иначе наша добрая Томасина разнесёт на всю деревню, что мы здесь совсем крышей поехали - тогда уж точно гостей с вилами жди.
Заквасив очередную закладку посуды решила перетрясти дом в поисках полезного имущества. И очень даже успешно. В недрах моего сундука обнаружилось несколько приличных вещей - пара платьев из более благородной ткани, чем то, что мы таскали дома и три великоватых - видимо оставшихся от матери Тасмин. Можно попытаться их ушить. Не сказать, что я великая белошвейка, но этот навык, пусть и не обязательно на блестящем уровне, но однозначно имеется у любой женщины.
Свадебное платье, кстати, тоже нуждается в починке. Да и Сашины вещи надо внимательно просмотреть - возможно тоже есть над чем поработать.
В третьей комнате, которой никто не пользовался по причине того, что её, в таком случае, тоже нужно было бы отапливать, а дрова - в дефиците, Сашу насторожил подозрительно шаткий кусок пола в самом дальнем углу. Судя по отметинам, здесь когда-то стояла кровать. Скорее всего родительская, которую потом продали.
Недолго думая, напарник подковырнул сомнительную доску ножом и обнаружил тайничок. К нашей великой радости, в нём находился перевязанный свёрток, в котором лежали четыре серебряных ложки и две маленькие брошки. Интересно, почему Тасмин продала мамину брошь, а не эти вещи? Не знала об их существовании? Ну, с её-то хозяйственностью - немудрено.Вероятно, это была заначка родителей девушки, о которой они не распространялись и дочери рассказать не успели. Помнится погибли мать и отец одновременно и внезапно.
В общем, чем дальше - тем интереснее. Саша тоже сделал ряд полезных для нас находок.
13
Саша устроил глобальную ревизию в сарае, где хранилась куча всякого хлама, в загородке обитали четыре заморенных курицы и по всей видимости раньше проживала
Так вот, по итогам он с гордостью сообщил , что имеет твёрдое намерение изготовить из оставшегося лошадкиного провианта напиток богов высокой градусности. Я недоверчиво покосилась на выволоченные в центр помещения мешки с овсом и высказала свои большие сомнения в адрес этой дурацкой, на мой взгляд, затеи:
– И что, ты прям самогонку гнать умеешь?
– Ха! Отец с дядькой Матвеем такие эксперименты ставили - закачаешься. В буквальном смысле. Чтобы мама крепче спала и меньше ворчала, все приспособы базировались у нас в гараже. Ты только не подумай, они не алкаши какие были, тут сам процесс интересен. Ну и дегустация, конечно, но без фанатизма.
– Так его же вроде из овса не делают? Ну я по крайней мере не слышала. Из пшеницы, из ржи там - знаю, а овёс?
– Не представляешь, из чего они только не пробовали варить свои шедевры. Из гречки, яблок, варенья, берёзового сока, картошки - да из всего подряд. А каков получался самогон из риса! Мы с пацанами маленько тырили у предков - так, чтобы в глаза не бросалось. Овёс почти не используют потому, что у него выхлоп небольшой. Ну и бог с ним. Сколько получится - всё наше. - азартно рассказывал он.
– Сахар - не дам. Его и так мало.
– Да и не нужен мне твой сахар - он только вкус зернового самогона портит. Как говаривали эти два закадычных экспериментатора - у кого хоть раз получился зерновой - никогда не вернётся к сахару. От него даже хмель совсем другой - благородный, если хочешь.
– Не хочу.
– решительно отрезала я, - Тебе что, забот мало? Помимо прочего, сам аппарат ещё сооружать потребуется. Мне кажется, у нас дел и так - выше крыши.
Ну ей богу, как ребёнок. Нашёл интересную для себя игрушку и что теперь, действительно насущные вопросы подождут?
– А куда этот овёс теперь пристроить? Пропадёт же добро!
– выдвинул сомнительный контраргумент мой визави.
– На печеньки, блин, изведу!
– саркастически поджала губы я, - Продадим. А куры?
– Да ему цена - две копейки в базарный день! Его же здесь не тонна.
– не сдавался Алекс, - А так и ценный продукт получится, и курам твоим хватит.
– Ага, бесценный. Прям продукт первой необходимости.
– проворчала я, сдавая позиции. Резон в его словах был - овса того и в самом деле маловато для того, чтобы его продажа существенно поправила наше материальное положение. На алкоголика мой сосед не похож, а если это занятие поможет ему разгрузить голову от угрюмых мыслей - да пожалуйста, жалко что ли. Хоть хмуриться меньше будет. Но вслух, всё-таки, добавила, - Я в этой афёре не участвую.
– Танька, ты - мужик!
– радостно заявил он, поняв, что таможня дала добро.
– Не Танька, а Тасмин. Мы же договорились!
– шикнула я, - За мужика - отдельное спасибо.
– Виноват, был не прав.
– нисколечки не раскаиваясь лыбился он.
– Ой-ой-ой, как мы оживились.
– сузила глаза я, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, глядя на эту довольную физиономию, - Ладно, я пошла, работа стоит.
Возвращаться к едкому щёлоку и монотонной скоблёжке совершенно не хотелось, но деваться было некуда. Сильно беспокоило то, что руки от этого убойного средства приходили в ужасное состояние. Резиновых перчаток пока никто не сочинил. Водой эта гадость до конца не смывалась - кожа оставалась какой-то осклизлой. Чтобы хоть как-то её восстановить, я взялась изводить имевшийся в доме жир. Неожиданно неплохо помогало, особенно если в этом жиру подольше посидеть не смывая.