Попутчики
Шрифт:
– О-о, завела... ступай, говорю, не мешай.
– А ещё вопрос, простите...
– Ну?
– Коня у вас можно чем покормить?
– Кормит уже Гед твоего коня.
– Тогда я, с вашего разрешения, Арту пойду сварю?
– Вот же неугомонная.
– усмехнулся дед, - Ну иди, вари.
– О них тоже надо позаботиться. Да и я... не смогу просто сидеть и ничего не делать.
– Понял уже. Топай. И да, воду там согрей.
27
У Бориля пришлось задержаться аж на две
Первые трое суток вообще боялась отойти от Саши, полыхавшего жаром, обтирая его оставшимся самогоном и уговаривая находившегося в бредовом состоянии мужчину выздоравливать.
У меня сынок в прошлой жизни часто болел ангиной с очень высокой температурой. Так вот, когда не срабатывали сиропы и свечи, обливала его водкой - помогало очень быстро. Вот и сейчас, чтобы сбить температуру, пользовалась старым проверенным способом.
– Саня, миленький, имей совесть, пожалуйста давай бороться. Мне без тебя страшно, вообще-то. Ты же мой единственный защитник, пропаду ж почём зря.
– строжилась, давила на благородство и увещевала я, понимая, что вряд ли он меня слышит.
– Санечка, я скучаю.
– Давай, будь уже человеком, приходи в себя. Не для того с тобой выжили, чтобы ты меня сейчас бросил.
– не особенно разбирая, что несу, сваливала в кучу все возможные аргументы, беседуя с ним, лишь бы говорить, - Давай, родной, а я тебе помогу. Всё-всё сделаю, только ты не уходи.
Страшно было до жути. Никогда на моих руках никто не находился на грани. Я так боялась не справиться. Казалось, если, не дай бог, он не сдюжит - это будет моя вина. Ясно, что и в одиночестве можно выжить, наладить быт, какую-никакую работу, и что там ещё...
Просто, с ним я потеряю какую-то значимую часть души - это понимала совершенно отчётливо. Только сейчас осознала, насколько стал дорог этот человек. Я с мужем за всю совместную жизнь не пережила столько, сколько с ним за это короткое время.
Вот и сидела рядом, меняла мокрые полотенца на пылающем лбу, гладила по руке, зачем-то измеряла пульс - наверное, чтобы слышать его сердце, так-то я не медик - распознавать изменения в состоянии больных по этому параметру не умею.
Вместе с Борилем приподнимали его и пытались вливать отвары, которые готовил знахарь, потом он меня выгонял и за закрытой дверью шаманил над Сашей. Даже не знаю, что конкретно там делал, но к исходу третьего дня Алекс пришёл в себя.
Сипел и безбожно кашлял, едва ворочал воспалёнными глазами и языком, но, главное, кризис был пережит.
– Справились, девонька.
– устало погладив меня по голове, констатировал травник, - Ну что, парень, поживём ещё?
– подмигнул Сане, убирая нагревшееся полотенце.
Я вцепилась в Сашкину горячую ладонь и уткнулась в неё носом, боясь поднять глаза - справиться со слезами не было никакой возможности.
– Поживём, - просипел больной, - спасибо.
– Это ты вон ей спасибкай, - кивнул Бориль в мою сторону, - Совсем девку извёл - почитай, три дня выгнать подремать не могу.
– Я слышал.
– Саша ответно слегка сжал мою руку, - Где мы?
– Не скрипи уже, не то у меня сердце разорвётся. Сейчас всё расскажу.
– попыталась улыбнуться я, свободной тряпкой отирая лицо, - Всё в порядке. Только ты, злодей, расклеился совсем. Никогда, пожалуйста, никогда больше меня так не пугай. А то... А то, я не знаю, что с тобой сделаю.
Уселась поудобнее и пересказала напарнику всё, что он "пропустил". Болтала и болтала, пока не вернулся знахарь с чашкой тёплого бульона.
– Вот спасибо, Бориль. Сейчас его, как маленького, кормить буду.
– оживилась я.
– Сам покормлю.
– отрезал дед, - А ты ступай поешь и спать, пока рядом не слегла. И отвар попей, заварил тебе там.
Уходить, как раз, совсем не хотелось.
– Иди уже, неугомонная. Синячищ-щи вон под глазами в половину лица - смотреть страшно. Всё хорошо с мужем твоим будет. Теперь на поправку пойдёт.
– с привычной усмешкой заторопил меня старик, - Себя теперь пожалей.
Пришлось подчиниться. Выползла из комнаты и тихонько прикрыла дверь.
– Хорошая она у тебя.
– донеслось оттуда.
– Я знаю.
Прислонилась к косяку и только теперь осознала, насколько вымоталась. Спала эти дни в самом деле очень мало, с кошмарами - поэтому, сперва даже подумала не ужинать, а просто рухнуть в кровать. Но дед же потом изведёт.
На столе стояла приготовленная для меня тарелка супа и кружка с отваром.
Волевым усилием отлепилась от стены, протопала к табурету, кое-как затолкала в себя половину порции, а вот настой выдула весь - пить и в самом деле хотелось.
По телу растекалось величайшее, не вышептать какое облегчение, спокойствие и слабость. Даже не помню, как добралась до постели.
Продрыхла почти сутки. Чего-то дед в настой снотворного намешал. А может просто выдохлась. Ну, не суть.
Дальше стало значительно легче. Я суетилась по хозяйству, забегая проведать больного, который теперь тоже много спал. Сходила с Гедом на местную толкучку - восполнила часть утраченных вещей. Саше обновы накупила, Борилю припасов - а то мы, наверное, все его закрома разорили. Как-никак, четыре лишних рта. За всё это время только Арт раздобыл в лесочке зайца, остальные пребывали на полном довольстве знахаря.
По его же настоянию съездила в "церкву" - благодарить Дреуса за спасение мужа. Что ж - справедливо. Пошла, снова пообщалась со статуей. Когда плохо-то, молимся всем подряд, не разбирая, веришь, или нет. Надо и спасибо уметь сказать, значит. Тем более, раз старик уверен, что без помощи не обошлись.
Едва почуяв силу, Саша взялся торопить с отъездом. Но Бориль был непреклонен. Так что, сидели и не пикали, как миленькие, пока "лечащий врач" не дал добро. С дедом за это время сдружились очень тепло. Даже жаль было покидать сердечного ворчливого старикана. Однако, пора... пора возвращаться к собственным замыслам. Кашель ещё долго мучил Алекса, но, в целом, он был в состоянии продолжить путь без угрозы для здоровья.