Попытка № 13
Шрифт:
И, конечно же, никогда не забыть айлант высочайший, короля грозненских деревьев, вернее королеву. Это потому что айлантом это дерево никто не звал, наверное, мало кто и знал что у него такое красивое название. Все звали его просто — вонючка. И надо сказать было за что — в пору цветения мерзкий запах накрывал город как газовая атака под Верденом. Но королевой вонючка была не поэтому. Это невзрачное дерево обладало поистине неукротимым духом. Оно росло везде. На улицах и во
А ещё липы и ивы плакучие, вязы и дубы, ясени и буки, форзиция и бирючина, жимолость и лохи узколистые, ели обыкновенные и голубые, кизил и лещина. А ещё сирень, заросли которой достигали третьих этажей, а запах сводил в мае с ума. А ещё мушмула, шалфей, бульденеж, ипомея, теликрания, крокус, спаржа. Боярышник. А ещё, кипарисы и эвкалипты, секвойи и баобабы. А ещё…
Темнеет, на Грозный опускается ночь, дурманит голову от запахов сирени, акации и вонючки. Кружатся кленовые «вертолётики», падают каштаны, прыгают по веткам пальм обезьяны, засыпают на баобабах коты и кошки.
В далёком Иерусалиме Евгений Борисович ложится спать и снится ему родной город, город красивых людей и удивительных растений.
Таких уже нет и не будет никогда.
Сон № 8. До Пионерской?
— Женя, ты знаешь, что это за дом?
— Где? Не вижу.
— Ну, как же ты можешь видеть, если ты смотришь на меня? Повернись направо, увидишь.
— Не хочу направо, не хочу налево. Не хочу смотреть на дом — хочу смотреть на тебя!
— Не насмотрелся ещё? — тихо засмеялась Лена. — Что, так и будешь всё время идти? Тогда мы обязательно в кого-нибудь врежемся.
— Не врежемся! — уверенно объявил Женя. — Ты же заметишь.
— Не замечу, я тоже смотрю на тебя.
— Кошмар! Тогда точно врежемся! Ладно, давай по очереди смотреть вперёд. Какой там дом тебя интересует — этот. Это дом муллы Гуссейнова. Памятник архитектуры. А зачем ты на меня смотришь?
— Много будешь знать…. Знаешь, говорят, там потолки зеркальные? У тебя глаза голубые.
— Знаю! — гордо заявил Женя. — Всё знаю. Глаза голубые, специально для тебя подбирал. И потолки правда зеркальные, сам видел — у них шторы были неплотно закрыты, я и заглянул. Ты хотела бы жить в квартире с зеркальными потолками?
— Ты наглый самодовольный хвастун, — строго сказала Лена, — и ещё ты, оказывается, плохо воспитан. Что я в тебе нашла? А у них по всему потолку зеркала? Не знаю, как-то это слишком.
— Да нет, только в зале, говорят. Почему это — плохо? Я исправляюсь, вон уже продавщицам, как и ты, говорю «пожалуйста»! А может.… Слушай, Лена, а ты хотела бы спальню с зеркальным потолком? Во кайф! Знал мулла толк в жизни!
— Фу! Зеркала на потолке в спальне — извращение, — скривилась Лена. — И вообще в спальне темно!
— Так что мулла по-твоему дурак был? Нет, ты представь только, — Женя мечтательно закатил глаза. — Горит мягкий свет. Лежишь ты на широкой кровати, смотришь в потолок и поглаживаешь гурию по обнажённой…
— Же-ня!
— … руке, конечно. Хотя…лучше не по руке. И я хотел бы, чтоб это была не гурия, а…
— Женя, прекрати! Что это с тобой сегодня? — голосом учительницы произнесла Лена. И мягко добавила. — Ну, правда, ты меня в краску вводишь — смотри, мурашки на руках.
Женя скривил лицо, изображая крайнюю степень обиды, не выдержал, рассмеялся и еле успел увернуться от толстого мужика с большой коробкой. Теперь рассмеялась Лена.
— Ладно, мадмуазель, идя навстречу Вашей скромности, я прекращаю недозволенные речи. Посмотрите, панна, налево. Видите двухэтажный дом на той стороне? Это первый жилой дом, построенный после революции в Грозном. Там даже табличка была. А сейчас, мисс, мы переходим улицу Субботников. Названа так, потому что ей никакие субботники уже не помогут. Видите, мисс, какое здесь движение? Можно предложить взять Вас за руку? Если по ней, конечно, ещё не ползают мурашки.
Лена засмеялась и взяла Женю под руку. Женя немедленно напряг мышцы, выпрямил спину и стал дышать реже.
— Что, умер? Болтун с голубыми глазами!
— Если это смерть, то я согласен. А серьёзно, я до сих пор не могу привыкнуть — мне сразу кажется, что я становлюсь великаном, выше всех домов. Я дурак, да?
Лена прижалась крепче, Жене показалось, что он уже достал головой облака и больше уже ничего не надо. Чуть погодя, он выдернул голову из облаков, повернул её налево, столкнулся с бездонной вселенной глаз и понял, что, пожалуй, ему хочется ещё кое-что.
— Что замолчал, мой гид? — улыбнулась Лена. — Вам чего-то не хватает?
— Мне не хватает очень многого, — начал Женя и увидев, что Лена нахмурилась, тут же добавил, — не обижайся, это всё связано только с тобой. Ты хотела бы здесь жить?
— Где? В поликлинике МВД? Нет, не очень — там лекарством пахнет.
— Уела, молодец! — восхитился Женя. — Нет, просто в этом доме, говорят, очень хорошие квартиры. Большие, просторные. Я бы — хотел. Знаешь сколько комнат должно быть в квартире? Столько же, сколько человек живёт, плюс ещё одна. А в поликлинике этой есть ещё один важный недостаток — там очень узкие лежанки.
Лена быстро глянула на него, улыбнулась, приоткрыла рот, чтоб что-то спросить, передумала. Глянула снова на добротный солидный дом и всё-таки не выдержала.
— А зачем тебе столько комнат, если не секрет?
— Секрет, но тебе скажу. Разве плохо, когда у каждого есть своя комната, где никто не мешает? А в общей можно собираться для…да мало ли для чего. Вот, например, было бы у нас так, я бы тебя пригласил — в свою комнату. И никто бы не мешал. А так…бабушка, брат, будут все туда-сюда ходить, мешать. Вообще-то — это минимум, а по-хорошему нужна ещё столовая, чтоб не лопать на кухне, и ещё я бы хотел кабинет.