Порабощенная
Шрифт:
Диана слегка улыбнулась и протянула руку Келл:
— Я более чем готова.
Он взял протянутую руку и повел ее вниз. Он постарался скрыть улыбку в серых глазах, когда увидел, что Маркус уже в триклинии. Келл провел девушку через колонны.
— Леди Диана!.. — возвестил он куда более торжественно, чем ее представляли при дворе целую жизнь назад.
Маркус вышел навстречу ей. Его черные глаза охватили ее всю. Диана откинула в сторону маленький шлейф, затем сделала один шажок к нему и остановилась, гордо
— Ты подчинилась моему приказу по-королевски, снизошла до меня, как богиня.
— Все потому, что ты отдаешь свои приказы надменно, как хозяин, повелевающий рабу.
— Так я и есть хозяин! — Он больно сжал ее руку.
— К сожалению, я не богиня. Я смертная, из плоти и крови. Ты решил раздробить мне кости? — мягко спросила Диана. Она протянула руку, погладила только что выбритый подбородок и тихо сказала: — Я пришла, чтобы тебя развлечь. Если тебе нравится играть в хозяина и рабыню, тебе придется научить меня этой игре.
Его глаза блеснули.
— Это не игра.
Диана остановила взгляд на его губах, потом провела кончиком языка по своей верхней губе.
— Маркус, то, что происходит между женщиной и мужчиной, всегда игра.
Его восставший пенис приподнял ткань туники. Хоть Маркус и не давал ей разрешения называть себя по имени, в ее устах оно звучало замечательно. Никто и никогда не называл его Маркусом, и сейчас он понял, как истосковался по душевному теплу.
— Сегодня днем ты сказала, что вечером мне покоришься.
Диана взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— Я не говорила ничего подобного, и ты это хорошо помнишь.
— Ты подразумевала, что уступишь мне.
Она рассмеялась:
— Ты обманываешь себя каждый вечер или сегодняшний — особенный?
Он хищно усмехнулся и прорычал:
— Ты снова это делаешь!
— Что делаю? — с невинным видом спросила Диана.
— Намекаешь, подразумевая, что сегодняшняя ночь будет особенной, а это невозможно, если ты не сдашься и не уступишь мне полностью.
— Это все часть игры. Мне кажется, именно так играют в эти игры женщины и мужчины — намекают, подразумевают. А сказала я вот что: «Когда мы по ужинаем, я выскажу тебе свои предложения».
— А я ответил: «Ты сама ляжешь передо мной».
Диана положила руку на его грудь и раздвинула пальцы. Она чувствовала под туникой золотую монету, нагретую теплом его тела. Она придвинулась чуть ближе.
— А я что сказала? — дрогнувшим голосом спросила она.
— «Возможно» — вот что ты сказала, — ответил он, не отводя темных глаз от ее губ.
— Волшебное слово, полное обещаний, не так ли? Если бы я просто сказала «нет», ты бы рассердился и заставил меня подчиниться твоей воле. Если бы я сказала «да», исчез бы весь трепет ожидания и предвкушения. Вот я и сказала «возможно», и это сохранило тайну, усилило тревогу ожидания и подогрело желание.
Он изнывал от желания попробовать ее на вкус. Ее губы, такие близкие, шепчущие эти завораживающие слова, наполняли его страстью. Он наклонился и завладел ее ртом, наслаждаясь его мягкостью и сочностью, потом языком нашел кончик ее языка.
Что-то твердое коснулось ее живота, заставив задохнуться. Маркус вздрогнул, когда его плоть коснулась теплого шелка. Она слегка отодвинулась.
— Ты голоден, Маркус?
— Безумно!
Над их головами раздался удар грома.
В комнату вошел Келл с тяжелым подносом. Диана немедленно воспользовалась его появлением и еще дальше отодвинулась от римлянина. Теперь она испытает свою силу. Посмотрит, сколько времени понадобится, чтобы снова заставить его к ней прикоснуться.
— Келл велел приготовить все твои любимые блюда. Тебе повезло, что он на тебя работает. Он удивительно расторопен.
— Благодарю, Келл, — сказал Маркус.
— М-м-м, запах просто изумительный!..
Однако Маркус ощущал лишь запах фиалок, пока Келл снимал с блюд крышки.
— Желаете, чтобы я нарезал?
— Я сам справлюсь, Келл.
Когда Келл вышел из триклиния, Диана сказала:
— Я никогда еще не ужинала в такой обстановке.
Маркус немедленно оказался рядом и посадил ее на диван напротив себя.
— Давай я тебя научу. Ложись на бок лицом к моему дивану. Теперь подложи эту маленькую подушку под локоть.
Уголки ее рта довольно приподнялись. Не прошло и секунды, как Келл вышел из комнаты, а он уже касался ее. Диана перевернулась на живот и оперлась на локти.
Маркус провел мозолистой рукой по изгибу ее спины, задержавшись на ягодицах.
— Все-таки как мудра Нола! — прошептала она.
— Нола? — глухо переспросил он.
— Она посоветовала мне подушить поясницу. Сказала, что я об этом не пожалею.
Маркус стал поглаживать пальцами ее спину, пока не нашел нужное место. От запаха фиалок его ноздри затрепетали.
— Еда остывает, — напомнила она.
— Но не мое желание, — упрямо заявил он.
— Чем скорее мы поедим, тем скорее сможем поторговаться, — резонно ответила она.
Прежде чем убрать руку с ее ягодиц, он сильно надавил вниз, так что ее лобок уперся в подушку и она ощутила первые признаки сексуального возбуждения.
Снаружи сверкнула ослепительная молния, за которой последовал такой оглушительный удар грома, что, казалось, задрожала крыша.
Маркус подошел к стоящему между ними столику. Он нарезал бедро дикого кабана, выбрал самые лучшие артишоки, самую нежную зеленую фасоль, самые тонкие стрелки спаржи и поставил тарелку рядом с ней вместе с кувшинчиком подогретого оливкового масла со специями.