Порочная ловушка

Налле А. Е.

Острая боль снова пронзила мой череп. Темнота угрожала, пока я боролась, чтобы оставаться в сознании. Он держал мои руки над головой одной из своих и приставил пистолет к моему подбородку, заставляя меня посмотреть на его окровавленное лицо. Возможно, я испытала чувство выполненного долга за то, что нанесла ему зияющую рану, если бы не моя неминуемая смерть.

— Ты тупая гребаная сука! — выплюнул он в меня. — Если бы ты не сопротивлялась, все могло бы уже закончиться! Я просто собирался попросить тебя перевести мне деньги. Так не должно было быть! Я просто хотел

напугать тебя. Но теперь ты лишила меня выбора. Эта сука мертва! И теперь я должен убить тебя, чтобы ты не побежала к копам. Я не собираюсь за это отвечать. Я убью тебя, а потом сбегу.

Я попыталась оттолкнуть его, когда он приставил пистолет к моему животу. Я подумала, что быстрая безболезненная смерть — это слишком многое, о чем я прошу.

В третий раз за день пистолет выстрелил, всадив пулю глубоко мне в живот. Я закричала от агонии, когда боль пронзила мое тело. Он отпустил мои руки и сел на меня сверху.

Я схватилась за дуло пистолета, все еще прижатого к моему животу, и посмотрела на нападавшего.

Отец моего ребенка. Человек, с которым я разделила жизнь. Я посмотрела на мужчину, которого, как мне когда-то казалось, когда-то любила, широко раскрытыми глазами. В глазах, которые смотрели на меня, не осталось ничего от того мужчины.

Мое зрение снова затуманилось, когда я услышала громкий вопль ярости, и вес Тома упал с меня. Я повернула голову и увидела, как Рид повалил его на землю рядом со мной.

Пистолет отлетел через всю комнату. Я попыталась подползти к нему, но не успела далеко уйти, как мои руки подкосились. Я была беспомощна, лежала и наблюдала, как один из моих любимых сражается с моим потенциальным убийцей.

Я знала, что теряю слишком много крови, так как мои конечности начали холодеть. Мое зрение продолжало расплываться, пока я наблюдала, как Рид забирается на Тома, нанося ему яростные удары по лицу. Лицо Тома превратилось в кровавое месиво к тому времени, когда Рид схватил его рукой за горло, пытаясь выдавить из него жизнь.

Теперь я могла слышать сирены. Я почувствовала некоторое облегчение при мысли о том, что кто-то помогает Джилл.

У меня было неприятное чувство, что я не смогу рассказать своим мальчикам о своих чувствах к ним. Я так сильно любила их, а они даже никогда не узнают об этом. Еще больше слез коснулось моей кожи, когда они окружили меня.

Мое зрение затуманилось. Я как будто теряла время с каждым морганием, и казалось, что люди кричат на меня из какого-то туннеля.

Моргаю. Рид собирается убить Тома.

Моргаю. Офицер оттаскивал Рида от Тома.

Моргаю. Рид склонился надо мной, умоляя открыть глаза.

Моргаю. Он давит мне на живот, чтобы остановить кровотечение, крича, чтобы я не засыпала.

Моргаю. Рида оттаскивали от меня, он кричал со слезами на глазах.

Моргаю. Незнакомый мужчина давит мне на живот, говоря что-то о моем пульсе.

Моргаю. Том в наручниках и смотрит на меня с ненавистью в глазах.

Моргаю. Теперь Хит здесь, но группа людей в форме удерживали его.

Моргаю. Хит кричит на мужчин, пытаясь пробиться сквозь толпу.

Моргаю. Снова

сирены.

Моргаю. Темнота.

Глава 25

Чего многие люди не понимали, так это того, что умереть — это самое легкое, что они когда-либо могли сделать. После того, как они отпустят, станет спокойно. Все, что вело к смерти, причиняло боль больше всего.

Все неудачи. Как мать, жена, друг. Неудачи были частью жизни, но это не делало их менее болезненными.

Вся эта душевная боль. Потерять близких или быть преданной человеком, который должен был любить тебя больше всех на свете. Сердечная боль проникает глубоко в душу и всегда оставляет шрам после того, как все закончится.

Все эти ссоры. Заставлять себя бороться за собственное счастье тоже было мучительно. Гораздо проще было просто сдаться.

Все это было мучительно.

Не говоря уже о том, что меня подстрелили, это чертовски больно.

Но умирать? Это было похоже на погружение в лучший сон в моей жизни. Воскрешение из мертвых тоже было болезненным. Это был урок, который мне пришлось усвоить на собственном горьком опыте.

Я услышала ровный звук кардиомонитора, прежде чем вернуться в мир живых. Попытка открыть глаза оказалась одной из самых трудных вещей, которые я когда-либо делала.

Все с ревом вернулось назад, как в дурном сне. Кровь, сочащаяся из моей лучшей подруги. Взгляд Тома, полный неприкрытого отвращения, когда он стрелял в меня. Слезы в глазах Рида, когда он умолял меня продержаться еще немного. Крик агонии, исходящий от Хита, когда он пытался добраться до меня. Может, лучше было держать глаза закрытыми. Я могла притвориться, что все по-прежнему в порядке.

Как раз в тот момент, когда я подумала о том, чтобы сделать именно это, я почувствовала, как мягкая рука взяла мою и нежно сжала.

Мягкий дрожащий голос пробился сквозь туман в моей голове.

— Мам, это я, Линдси. Мне нужно, чтобы ты открыла глаза ради меня. Мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне. — она икнула, несмотря на свою прерывистую мольбу.

Мой ребенок был здесь. Я попыталась открыть глаза, но не смогла. Все было таким тяжелым. Мне должно быть больно, не так ли? Меня избили и подстрелили. Почему я ничего не чувствую?

— Пожалуйста. — умоляла Линдси мягким голосом.

Я почувствовала, как она положила голову мне на руку, влага от ее слез растеклась по моим пальцам. Я почувствовала, как темнота снова начинает окутывать меня. Я попыталась пошевелить пальцами, но ничего не получалось. Я пытась бороться с этим, когда реальность исчезла, и я снова погрузилась в забвение.

****

Голоса разбудили меня из моего теплого, темного убежища. Я безуспешно попыталась снова открыть глаза. Я не знала, сколько прошло времени, но Линдси больше не держала меня за руку.

— Это не может быть нормально. Прошло четыре дня, а она даже не дернулась.

Я услышала приглушенный голос Хита, когда он разговаривал с кем-то, кого я не могла видеть.

Я пыталась, действительно пыталась пошевелить рукой. Если я как следует сосредоточусь, то почувствую свои пальцы.