Порочная преданность
Шрифт:
Мне еще больше, чем раньше, хочется засучить метафорические рукава и вложить немного красок в ремонт виллы.
Я опускаюсь в одно из кресел, автоматически накладывая себе еду на тарелку, хотя не знаю, сколько смогу съесть. Я питалась как кролик в течение нескольких месяцев, с тех пор как почти вышла замуж за Петра. Бег и тренировки с Габриэлем в его подвальном спортзале заставили меня есть немного больше, повысили аппетит, но после того, что случилось с Игорем, мне снова трудно есть. Каждый раз, когда я откусываю кусочек, я чувствую, как мой
Я чувствую, как мои щеки пылают, совсем немного, при мысли о тех тренировках с Габриэлем. О том, чем еще мы занимались в его подвале. Я также чувствую, как он смотрит на меня, и не решаюсь поднять глаза, потому что уверена, что он увидит по моему лицу то, о чем я думаю, если я это сделаю.
— Что вы собираетесь делать сегодня? — Спрашивает Габриэль, скользя взглядом между мной и Агнес. Я смотрю в свою тарелку, пытаясь отогнать мысли о том, чтобы остаться с ним наедине, и сосредоточиться на отвлечении от предстоящего нам проекта.
Что угодно, только не гадать, что сейчас делает Игорь, узнал ли он, куда я ушла, или уже строит планы, как вернуться и забрать меня обратно.
Мы немного поговорили о доме вчера вечером на кухне за вином. Агнес сказала Габриэлю, что мы с ней обе собираемся заняться ремонтом, а Габриэль повторял, что нам не нужно брать на себя обязательства. Но я была уверена, что увидела на его лице хотя бы небольшое облегчение.
— Сначала мы проведем осмотр — сказала Агнес. — Посмотрим, что нужно сделать в первую очередь, и начнем с этого.
— Наверное, нам стоит сосредоточиться на тех помещениях, которые мы используем чаще всего, — добавляю я, наконец-то подняв взгляд от своей тарелки. Выражение лица Габриэля нейтральное, я не могу прочесть на его лице ничего из того, о чем он думает. Он безмерно спокоен во всем этом, и я задаюсь вопросом, действительно ли он не боится того, что может произойти, или просто скрывает это ради меня. — Гостиная, спальни и так далее. А потом мы займемся другими помещениями, которые не так часто посещаются.
— Конечно. — Габриэль кивает. — Берите все, что вам нужно. Я верю, что вы обе сделаете все, как надо.
Я бросаю взгляд на Агнес.
— Я отложу свою обычную пробежку до вечера. Мы можем начать работу по дому после того, как приведем себя в порядок после завтрака?
Она улыбается мне, и я чувствую небольшой прилив тепла, чувство принадлежности, которого у меня никогда не было с моей собственной семьей. Я не знала свою мать, а мой отец всегда был самым далеким от «теплоты», какую только можно себе представить. Чем ближе я становлюсь к Агнес, тем больше радуюсь тому, что в моей жизни есть кто-то вроде нее.
После завтрака Габриэль уходит, чтобы осмотреть поместье и пообщаться со своими работниками. Мы с Агнес убираем остатки завтрака с помощью детей, а затем начинаем инвентаризацию того, что необходимо сделать для ремонта виллы.
Пока мы занимаемся этим, Дэнни разрешаем гонять машинки по коридорам с деревянными полами, все равно их нужно перекрашивать, так что мы с Агнес считаем, что он не может нанести такой уж большой ущерб. Я открываю сайт с цветами красок и образцами обоев, чтобы Сесилия посмотрела, и говорю ей, чтобы она делала заметки о том, что ей нравится, пока мы идем по дому. Когда оба ребенка достаточно заняты, мы с Агнес начинаем обсуждать, что, по нашему мнению, следует сделать с домом.
С каждой комнатой я влюбляюсь все больше, ведь мы обсуждаем цвета, плитку, мебель и то, как сохранить винтажное, деревенское итальянское сердце дома, но при этом обновить его, чтобы он стал современным и пригодным для жизни. Но я также не могу остановить мелькание воображения, которое возникает в моей голове с каждой комнатой — видения жизни здесь с Габриэлем. Какой бы она могла быть, если бы мы с ним были чем-то большим. Если бы все было по-другому, если бы они были в безопасности, если бы он чувствовал, что способен снова влюбиться. Если бы меня не захлестывало чувство вины каждый раз, когда я думаю о том, чего ему уже стоили отношения со мной и чего они еще могут стоить в будущем.
До того, как Игорь во второй раз перевернул мою жизнь с ног на голову, я думала, что меня вполне устраивает то соглашение, к которому мы с Габриэлем пришли. Я планировала, что он станет первым, но не единственным мужчиной, с которым я буду вместе, кем-то надежным, но эмоционально недоступным, чтобы помочь мне снова почувствовать себя комфортно в интимной жизни, прежде чем я попытаюсь найти своего человека. Но это было раньше. До того, как я поняла, что Габриэль — это тот, кто мне нужен, когда все рушится.
Мой психолог может назвать это травматической связью. Она могла бы сказать, что эмоции от потери девственности, смешанные со всеми моими худшими страхами, которые снова дают о себе знать, заставили меня привязаться к Габриэлю так, что это не имеет ничего общего с любовью. Но я думаю, что влюбилась бы в него независимо от этого. Думаю, все уже началось, еще до того, как он прикоснулся ко мне. И я думаю, что мне будет очень, очень трудно найти мужчину, который сможет соответствовать той планке, которую Габриэль установил для других мужчин.
Если у меня вообще будет шанс попытаться это сделать.
Может, это и к лучшему, говорю я себе, пока мы с Агнес смотрим на потрескавшуюся старинную плитку в одной из гостевых ванных комнат и пытаемся решить, можно ли ее спасти. Пока что я нахожусь в Италии и не спешу впускать кого-то еще в свою жизнь. Я даже не знаю, могу ли я поверить, что у меня есть шанс на то будущее, на которое я начала надеяться. Думать о том, найду ли я когда-нибудь человека, который будет соответствовать высоким стандартам, установленным Габриэлем, — все равно что ставить телегу впереди лошади.