Порочная слабость
Шрифт:
Последняя фраза заставила вздрогнуть. Выходит, я все же ошиблась. Нужно было убегать из города, страны, переселяться в другую галактику, а не просить помощи у Зверя. Он ничем не лучше Шаха – садиста и убийцы.
Глава 4
Моя жизнь изменилась. Меня лишили телефона и интернета. Запрет распространялся и на звонки маме.
– Она знает, где ты, – коротко отвечал Кирпич на любые мои уговоры вернуть мобильный.
Я понимала, что мужчина бесится
– Я не могу сидеть взаперти без свежего воздуха! – упрямо повторяла я. – Даже заключенным полагаются прогулки!
– Гуляй, кто же держит! – мотнул головой Кирпич в сторону зашторенных окон.
Я точно знала, что за плотной тканью скрывается дверь – выход на террасу. И я бы ни за какие богатства Вселенной не решилась бы переступить этот порог.
– Я боюсь высоты, – поджала я губы.
Кирпич бросил на меня равнодушный взгляд, словно говорил: а мне какое дело? И вернулся к своему занятию. Мой тюремщик разбирал и собирал свой пистолет.
Я устроилась напротив, плюхнулась в мягкое кресло и обратила все свое внимание на мужчину.
С тех пор, как меня притащили в дом Заверина, Кирпич был моей единственной связью с внешним миром. Мужчина приносил еду из ресторана, продукты из магазина, сменную одежду, даже средства личной гигиены.
Кирпич был моим единственным собеседником. И это сводило с ума. Ведь из мордоворота невозможно было вытянуть ни слова. Кажется, он вообще не любил разговаривать.
– Так почему тебя зовут Шмелем? – не унималась я.
Вот уже две недели этот вопрос, наряду с кучей других, не давал мне покоя. Обычно прозвищами наделяют по фамилии. Какова вероятность того, что фамилия Шмеля – Шмелев, Шмелевский, Шемелев?
Поскольку других занятий у меня не было, решила продолжить доставать Кирпича.
– Шмелев? Шмельский? – начала я перечислять, наблюдая за реакцией мужчины.
Молчание в ответ.
– А давай на спор? – вдруг предложила я. – Кто быстрее разберет и соберет твой пистолет. Если выиграю я, то ты мне расскажешь о себе. А если ты, то…
– То ты молча поешь и свалишь к себе. И еще неделю будешь там торчать! – все же нервы у Кирпича не были железными. Ну, или я просто его достала. Я такая, да, я могу.
– Идет! – заулыбалась я. Хоть какое-то развлечение, а не бесполезное ожидание и неизвестность.
Кирпич вынул сотовый телефон из кармана, отыскал функцию секундомера и взглянул на меня. Тяжелый ПМ с приглушенным стуком лег на стеклянную столешницу, заблаговременно накрытую клеенкой. Становилось понятно, что мой охранник не первый раз занимается чисткой своего пистолета.
Я понимала,
Одним молниеносным движением я подхватила пистолет и направила его на мужчину.
Кирпич ощутимо напрягся. А я улыбалась. Да что там, я с трудом сдерживала смех!
– Сейчас я тебе врежу! – пригрозил Кирпич, а я в ответ подмигнула.
– Жми на «старт», уважаемый Кирпич! – хохотнула я и уточнила: – Неполная разборка?
Мужчина поднял брови вверх, молча щелкнул пальцем по зеленой кнопке. Отчет пошел.
Пистолет ожил в моих руках. Пальцы умело двигались, буквально порхали над опасным и смертоносным оружием, вынимали все детали и ровненько укладывали их на чистую поверхность стола.
Порядок действий был заучен мною наизусть: извлечь магазин, проверить патронник, отделить затвор, снять возвратную пружину.
– Готово! – широко улыбнулась я.
Кирпич присвистнул, щелкнул пальцем по кнопке остановки времени.
– Обратно можешь? – с сомнением уточнил охранник.
– Легко! – улыбнулась я и за шесть с половиной секунд выполнила сборку пистолета. – У меня очень ловкие и сильные пальцы!
Я протянула Кирпичу его оружие и пошевелила пальцами в воздухе, словно подтверждала свое заявление, прозвучавшее секунду назад.
– Твоя очередь? – галантно предложила я.
– Пчелкин, – подумав, произнес Кирпич.
Мужчина не торопился еще раз разбирать свое оружие, а телефон спрятал в карман.
– Пчелкин? – хохотнула я и на всякий случай уточнила: – Твоя фамилия Пчелкин? То есть у тебя в паспорте так и записано: Пчелкин?
– Вячеслав Пчелкин, – насупился Кирпич.
– Не верю! Тебя не могут звать Славой Пчелкиным! – уже во весь голос хохотала я.
– Меня и не зовут, – обиделся Кирпич.
Мужчина встал с дивана, убрал пистолет в наплечную кобуру и направился в сторону кухни.
– Славик, ну не обижайся! – поскакала следом я, а потом тишину пентхауза все же взорвал звук моего дикого хохота, – Пчелкин! Славик Пчелкин!
– Да зови уже Кирпичом! Достала, блин! – пророкотал Славик.
Мой тюремщик ковырялся в холодильнике и что-то негромко бормотал. Я примерно представляла содержание беседы уважаемого Кирпича Пчелкина с самим собой.
– Я тоже буду! – кивнула на аппетитный бутерброд, который Славик сооружал на тарелке из продуктов, добытых в холодильнике. – Кстати, а парни в курсе, что ты у нас Пчелкин?
– Послушай, мелочь пузатая, ты сейчас довякаешься и пойдешь гулять! – пригрозил Кирпич.
Взгляд жутковатых глаз был весьма решительным и угрожающим. Я провела пальцами по рту, «закрывая» их на замок. Мол, я – могила. Кирпич вздохнул, однако вынул вторую тарелку. Хорошо, что морить меня голодом никто не планировал.