Порочное зачатие
Шрифт:
Прикрываю её за собой и оглядываюсь по сторонам. Боже… тут столько пространства! Просто шикарно!
Отделанная дорогим камнем душевая, в которой может поместиться как минимум пять таких как я и трое Демидов. Снимаю с себя одежду и встаю под тропический душ.
У Демида не много вариантов гелей для душа. Я беру с полки баночку с рисунком можжевельника и выдавливаю на руку, чувствуя приятный, благородный аромат. Кажется, так пахнет Демид… Горьковато, элегантно… Прикрываю глаза, размалывая ароматный гель по телу.
Провожу в ванной
Босая прохожу спальню, а потом открываю дверь, выходя в коридор.
Он наполнен аппетитными ароматами готовящейся еды и детским смехом…
Глава 85
Алиса
Прохожу коридор, следуя за сводящими желудок шикарными ароматами съестного. Застываю в проёме и складываю руки на груди, глядя на разворачивающуюся передо мной картину: стоящий у плиты Демид с повязанным на поясе фартуком и сидящая на детском креслице Машуля.
– Повторяй за мной, - серьёзно говорит стоящий ко мне спиной Демид. – Пле-мян-ни-ца.
– Пель-мя-ца! – выдаёт Машуля, отстукивая каждый слог ложкой по тарелке.
– Нет, не так, - серьёзно продолжает Демид.
– У тебя будет пле-мян-ни-ца! «Или племянник», —говорит задумчиво.
– Тебе бы кого больше хотелось? Девочку или мальчика?
– Дядю!
– Машуля хлопает ложкой по тарелочке.
– Хотю дядю!
– Ну дядя у тебя уже есть, - усмехается, оборачиваясь.
– Теперь я всегда буду рядом. Обещаю.
В этот момент Демид замечает меня и поднимает взгляд. В нём столько эмоций, что меня пробирает до кончиков пальцев. Демид не шутит. Он настроен вполне серьёзно, и, кажется, сейчас я понимаю это как никогда. Вместе. Мы будем вместе и в горе, и в радости...
– Садись, малышка, сегодня у нас карбонара.
Демид выставляет на стол красивые большие тарелки и накладывает в них дымящуюся пасту. Машуле достаётся порция без карбонары, просто макароны, политые оливковым маслом и посыпанные сыром. Она радостно тянет тарелку к себе. Даже с её любимым блюдом Демид угадал - сестричка привереда в еде, но спагетти просто обожает!
Ужин проходит очень весело. Блюда Демида очень вкусные, как в ресторане. Манюша съедает целую тарелку и сразу после этого сонно трёт глазки. Смотрю на часы. Уже половина девятого! Ей пора спать.
Быстро доедаю свою порцию под неусыпным бдением Демида, который считает, что я слишком мало ем. Иду к раковине.
– Оставь, я помою, - предлагает он.
– Ладно, спасибо. Я пока Машулю переодену и уложу.
Вынимаю сестричку из стульчика и несу в спальню. Умываю её, переодеваю и чищу зубки.
Машуля, кажется, уже дремлет. Ещё бы, такой загруженный впечатлениями день!
Выключаю
– Спокойной ночи, егоза.
– Споки, мифка, - сперва малышка ворочается, а потом перекладывается на другой бок и мерно засыпает.
Мы аккуратно прикрываем дверь в детскую и выходим в коридор, внезапно понимая, что, остались наедине. Сама не зная, почему, чувствую нервозность.
Демид берёт меня за руку и, быстро целуя ладонь, ведёт за собой в спальню. Мы садимся на кровать, и я заглядываю в его ясные голубые глаза, в которых блестит целый коктейль тревожных эмоций.
– Алиса, - он вздыхает, так и не решаясь отпустить мою ладонь.
– Заранее прости меня за то, что я собираюсь тебе сказать.
– В чём дело?
– отвечаю с придыханием.
Если бы я не знала суть его «тайны», то, наверное, не на шутку бы перепугалась. Подумала бы, что он женат на Дарье и у них куча детей, о которых он мне не хотел рассказывать. Но, к счастью, я уже знаю, в чём Демид хочет мне признаться, поэтому просто жду, когда он сам на это решится.
– Дело в том, что я не был до конца честен с тобой, - Демид опускает взгляд.
– Я должен кое-что рассказать о себе, и пойму, если после моего признания ты не захочешь дальше строить со мной отношения...
Из всех его слов мой мозг больше всего цепляется за слово "отношения". Господи... как же сладко слышать это из его уст!
Я ласково улыбаюсь, глядя на него, но Демид продолжает быть серьёзным. Кажется, ему и правда сложно открываться перед людьми. Тем более ценно, что он решился открыться передо мной…
– Не говори глупостей, - беру его за руку. – Нет ничего, что могло бы заставить меня бросить тебя.
– Ты просто не знаешь, - вздыхает он, а потом наклоняется и тянет вверх одну из штанин брюк.
Я вижу, как поднимается ткань. На том месте, где должна быть щиколотка, обнажается толстый металлический стержень. Потом он переходит в конусовидный пластик, который идёт до колена.
Сердце сжимается от жалости, а на глаза наворачиваются слёзы. Мне ужасно жаль своего сильного мужчину, который волей роковой случайности обречён теперь всю жизнь испытывать это неудобство.
– Ну вот, - Демид говорит негромко. – Теперь ты знаешь. Я инвалид.
Его голос приобретает какой-то странный металлический холод, словно ему самому невыносимо произносить это слово вслух.
Слёзы капают мне на щёки, и Демид, видя это, становится каменным. Горло сдавливает от эмоций, стараюсь проглотить этот ком, но никак не получается.
– Да, я всё понимаю, - вздыхает он. – Я понимаю, Алис. Это не то, чего ты ожидала… Наверное, у тебя шок. Я… всё понимаю.
Он делает глубокий вдох и встаёт, выпуская мою руку из своей. Одёргивает штанину и подходит к окну.