Порочное зачатие
Шрифт:
– Если рассуждать, как ты, человечество давно бы вымерло!
– Да насрать мне на человечество! Каждый имеет право жить так, как ему хочется.
Ольге вспомнилось прозвище, данное Воронцову Юлькой – пуп Земли или землепуп. Подруга была права.
– Пойми, Оля, – продолжал Вадим, – я – деловой человек. В моей жизни нет места вопящим младенцам. Мне нужна подруга – партнёр, любовница, как ты, а не самка для воспроизводства потомства. Меня тошнит от разговоров про поносы и срыгивания, особенно за столом. Я бешусь, когда вынужден прерывать секс только потому, что в комнате рядом захныкал безмозглый комок человеческого
– Имеешь, – безнадёжно согласилась Ольга. – Со своей точки зрения ты прав. Но пойми и ты меня, Вадим. Ради чего делать карьеру, зарабатывать деньги? В жизни есть более приоритетные цели. Дети – это будущее. Наше бессмертие, если хочешь.
– Боже, какое высокопарное оправдание глупости! – Воронцов раздражённо покачался с носка на пятку и обратно. – И, хотя эта глупость не твоя собственная, а гендерная, бабья, от этого она не становится менее тупой. Для человека самая высокая цель – реализовать себя, раскрыть свой потенциал. А рожать и кормить может любая – необразованная, бесталанная. Лю-ба-я. А ты, Оля, не любая!
Но Ольга не оценила комплимента. Она вдруг с пугающей ясностью осознала, что ей ни за что не сдвинуть Воронцова с его позиции. Он никогда не согласится завести ещё одного ребёнка.
– Я готова принять то, что ты не хочешь детей, – Ольга заметила, как по лицу Воронцова промелькнула мимолётная улыбка облегчения. И проговорила вслух слова последней надежды. – Но помоги мне, Вадим. Ведь мы не чужие люди. Сделай мне ребёнка. Он будет мой и только мой. Обещаю, ты не будешь иметь к малышу никакого отношения. Если, конечно, сам не передумаешь.
Опрометчивая просьба окончательно вывела Воронцова из себя. Он зло скривил тонкие губы и согнутым указательным пальцем постучал по лбу.
– Ты что, рехнулась, золотко? Включи голову, разве я могу согласиться на такое предложение? Ребёнок – это пожизненный проект. Выйти из него не получится; проект неликвиден. Сейчас, не имея опыта, ты явно недооцениваешь риски. Мало ли что в жизни может случиться – с тобой или с твоим отпрыском? И рано или поздно ты заявишься ко мне со словами: «Это же твоя плоть и кровь. Ты должен…». А я и так уже должен по самое горло после первого брака, – Воронцов резанул ребром ладони по шее. – Должен, должен, должен! Должен содержать, кормить, одевать, учить, воспитывать своего оболтуса. Хватит, я сыт этим до отрыжки! И не уговаривай меня.
Ольга понуро опустила голову. Увы, Вадим был прав, на его месте она поступила бы так же.
– Оля, – Воронцов присел перед Ольгой на корточки и взял её руку. Жар его негодования внезапно остыл и сменился привычной сдержанностью. – Оля, мне было хорошо с тобой, я привык. Но если ты твёрдо решила рожать – это твой выбор. Я сделал всё, чтобы убедить тебя отказаться от бредовой затеи. Но, как вижу, не достиг успеха. Больше отговаривать не стану. Но и участвовать не буду. Следовательно, нам придётся расстаться. Если ты не передумаешь.
После этих слов Ольга вырвала руку, вскочила с дивана и бросилась к стенному шкафу, где хранился чемодан на колёсиках. Она начала лихорадочно закидывать в него свои вещи. А Воронцов ходил за ней и нудно, но логично уговаривал «включить голову» и переночевать здесь, в его квартире. Обещал, что утром сам поможет перевезти вещи, куда Ольга скажет. Но ей не хотелось оставаться рядом с предателем ни одной лишней минуты.
Ольга вызвала такси. Ехать ей было некуда: собственная квартира занята, а появиться в поздний час у Юльки значило лишить покоя целую семью. Ольга подумала и попросила таксиста доставить её до ближайшей приличной гостиницы. И там, в бюджетном одноместном номере, проплакала всю ночь напролёт.
Глава 2. Лучшее из плохого
И вот теперь Ольга изливала горе перед единственной подругой Юлей в девичестве Поселёновой, а в замужестве Богуш. Они знали друг друга всю жизнь, со времён куличиков в детской песочнице, и сроднились, как сёстры. Хотя внешность не давала даже повода заподозрить родство: Ольга была миниатюрной кареглазой шатенкой с густой гривой волос, а Юля – крупной фигуристой блондинкой с большими серо-зелёными глазами навыкате. Различия во внешности дополнялись разницей вкусов: Ольга предпочитала консервативную неброскую сдержанность, а Юлька, напротив, питала сорочью страсть к блёсткам, стразам, украшениям и часто меняла гардероб согласно прихотям моды.
А вот характерами подруги были похожи – обе знали, чего хотели, и умели добиваться желаемого. Только Ольга после института всерьёз увлеклась карьерой. А Юля на первом же месте работы встретила свою судьбу – скромного инженера Анатолия Богуша. Тот влюбился с первого взгляда и через неделю сделал своей богине предложение. Юлька полгода мучила его отказами, но безропотная преданность Толика в конце концов покорила её. Они поженились, и вскоре на свет появилась дочка Настёна.
На этом этапе жизнь развела подруг. Их интересы оказались настолько разными, что говорить стало не о чем. Ольга с трудом удерживала зевоту, по десятому разу подряд выслушивая восторги молодой мамаши исключительными талантами дочери. А Юльке не хватало терпения дослушать повесть о какой-нибудь изощрённой корпоративной интриге, и она без конца отвлекалась на родительские заботы: покормить, успокоить, уложить, поменять памперс, подмыть и так далее, и тому подобное.
Года три-четыре подруги поддерживали отношения по инерции – перезванивались, поздравляли друг друга с днями рождения. Но однажды случайно встретились на улице, расцеловались и заговорили так, словно расстались только вчера. Будто бы и не было лет отчуждения. Их повзрослевшая взаимная привязанность разгорелась с новой силой.
***
– Нет, всё-таки Воронцов твой – натуральный говнюк, – вернулась к главной теме разговора Юлька. – Тоже мне, друг-партнёр! Как только понадобилась его помощь, он в кусты. Хотя чему тут удивляться?
Юлька невзлюбила Воронцова с первой встречи. И на Ольгин вопрос: «Как он тебе?» без обиняков честно ответила: «Да он так влюблён в себя, что кончает от звука собственного голоса. Пуп Земли! «Я, мне, моё». Ты с ним ещё наплачешься!». И никакие доводы, что Вадим умён, щедр, внимателен не смогли поколебать антипатию. Она только скептически фыркала «ну-ну, поглядим». Увы, Юлька оказалась права.
– Ну, и что ты теперь будешь делать?
– Не знаю, – Ольга со стуком поставила на стол пустую рюмку. – Я сейчас в таком раздрае. И хочется, и страшно до жути. А вдруг Вадим прав, вдруг я не справлюсь?