Порочные Фейри
Шрифт:
— Я не хочу этого, — оборвала она меня. — Давай пойдем куда-нибудь в уединенное место.
Ухмылка натянула мой рот. — Мне нравится, как это звучит.
— Чтобы потанцевать, — повторила она, и моя улыбка потемнела.
— Конечно, детка, — соврал я. Потому что, черт возьми, никто не собирался заставлять меня танцевать. Даже она.
Она провела меня через толпу, и я должен был признать, что мне было приятно находиться с ней на глазах у всех этих людей. Она решила провести время со мной, а не с ними, и это заставляло меня чувствовать себя
Она вывела меня на улицу, и музыка доносилась до нас сквозь золотые стены Сферы. Она продолжала тащить меня за собой, летний ветерок овевал нас, слегка приподнимая ее юбку и заставляя меня рычать от желания.
Она могла бы повести меня куда угодно прямо сейчас, и я бы последовал за ней. Искупаться в кишащем аллигаторами болоте, прыгнуть со скалы, пойти на детский кукольный спектакль. Чем бы это ни было, я был бы полностью согласен.
Я смотрел на ее хрупкую шею, когда она шла впереди меня, волосы были убраны на макушку, чтобы сохранить прохладу.
Я протянул руку, чтобы провести костяшками пальцев по ее шее, прижимая слово похоть к ее коже, и она вздрогнула от неожиданности.
Она провела меня между тенью двух деревьев рядом с тропинкой и повернулась, обхватив руками мою шею. Она начала раскачиваться, а я стоял неподвижно, свесив руки по бокам.
Она тихо засмеялась, взяла мои руки и положила себе на талию. — Это не сложно, тебе просто нужно держаться за меня и вращаться по кругу.
Я сглотнул, чувствуя себя чертовски неловко. — Элис…
— Пожалуйста, — умоляла она, приподнявшись на цыпочки, чтобы коснуться своим носом моего. Что-то в этом действии заставило мою решимость превратиться в пыль.
Я сжал ее талию, прочистил горло и посмотрел вниз на наши ноги, не зная, что делать.
— Просто покачайся из стороны в сторону и поворачивайся, — она начала двигаться, и я сдвинул свои ноги от ее ног, когда она это сделала, то есть мы повернулись в медленном круге.
Она так широко улыбнулась, что это вызвало небольшую улыбку и на моих губах. К черту.
Грохочущая музыка сменилась медленной песней, и зазвучала песня Боба Марли «Three Little Birds». Мы вдруг стали двигаться в такт, и я уже не чувствовал себя таким дураком.
Элис крепче прижалась ко мне, но перестала направлять движения, позволив вести мне. Это было божественно.
— Ты хорошо танцуешь, тебе стоит взять уроки сальсы, — поддразнила она.
— Не дави на меня, — сказал я, и она захихикала. Я наклонился вперед, чтобы прижаться лбом к ее лбу, и ее губы разошлись, когда она посмотрела на меня.
Я хотел быть достаточно смелым, чтобы сказать ей о своих чувствах к ней, но я не был уверен в этих чувствах. Как такой человек, как я, мог быть способен полюбить кого-то после стольких лет, когда я не чувствовал ничего, кроме боли и похоти? Как она начала исцелять меня одним лишь
— О чем ты думаешь? — вздохнула она, проводя пальцами вверх и вниз по моей шее.
— Я думаю… что ты помогла мне вспомнить, что я могу чувствовать больше, чем слова, написанные на костяшках пальцев.
Ее брови приподнялись, а в глазах разлилось тепло. — Я хочу, чтобы ты чувствовал все, Райдер. Хорошее, плохое. Вот что такое жизнь.
Я провел большим пальцем по ее щеке, нахмурившись. — Ты пережила слишком много плохого.
— Ты тоже, — прошептала она, ее глаза на мгновение сверкнули.
Мы кружились по кругу, пока я не убедился, что мы навсегда оставим следы на земле, пока звучала песня за песней.
— Ты хочешь вернуться в отель? — спросила она в конце концов, ее горло подрагивало, когда она смотрела на меня с темным обещанием в глазах.
Я кивнул, и желание пронеслось сквозь меня, захватывая меня. Я хотел, чтобы Элис была только со мной, и я найду способ заставить ее напевать мое имя до полуночи.
Ее пальцы переплелись с моими, пока мы шли обратно по тропинке, и вскоре мы уже выходили за пределы кампуса, чтобы поймать такси и вернуться в отель.
Она сидела рядом со мной на заднем сиденье машины, проводя рукой вверх и вниз по моему бедру, пока я не сошел с ума от того, как сильно я хотел ее. Мои яйца болели, а член пульсировал. Я не думал, что смогу долго продержаться на условиях этой гребаной сделки. Мне нужно было зарыться в нее. Мне нужно было почувствовать, как она кончает, как она проводит ногтями по моей коже и заставляет меня истекать кровью. Это доводило меня до гребаного безумия.
Я поймал ее руку, прежде чем у меня появились мысли о разрыве сделки, и вместо этого запустил пальцы ей под юбку. Она вздохнула и уткнулась лицом в мое плечо, пока таксист смотрел на нас через зеркало. В ответ я одарил его холодным взглядом, и он быстро отвернулся, чтобы смотреть на дорогу, пока я продвигал руку выше по ее шелковистому гладкому бедру и добирался до кружева.
Она раздвинула ноги, и я провел пальцами по центру, ощущая ее жар. Ее тело выгнулось навстречу мне, и она со стоном прикусила мою рубашку, заставив мой рот скривиться в ухмылке.
— Мы на месте, — сурово сказал водитель, и я бросил ему горсть аур, прежде чем вытащить Элис из такси и поставить на ноги.
Она одарила меня пьянящим взглядом, полным нужды, и я устремился за ней в отель, мы вместе поспешили в лифт. Двери закрылись, и Элис двинулась вперед, опустив руку, чтобы сжать мой пульсирующий член через джинсы.
— Черт, — вздохнул я. — Я больше не могу этого выносить.
Она застонала, откинула голову назад в разочаровании и отпустила меня. Двери открылись, и я увидел Данте в коридоре, который сидел возле своей комнаты, прислонившись спиной к стене.