Порог между мирами (сборник)
Шрифт:
Совершенно неожиданно голосом, не отличимым от голоса Дейнджерфильда, фокомелус сказал:
— Ну, мои дорогие друзья, чем мы займемся сейчас?
Имитация была настолько совершенной, что некоторые из находящихся в зале открыли рты от изумления. Остальные зааплодировали, и Хоппи улыбнулся.
— Нельзя ли показать еще немного таких трюков, — воскликнул аптекарь, — мне они нравятся.
— Трюки, — сказал фокомелус, на этот раз точно имитируя жеманный дребезжащий голос аптекаря, — мне очень нравятся.
—
Фокомелус развернул свой «мобиль» так, чтобы оказаться лицом к аудитории.
— Там–та–ра–рам, — весело сказал он низким спокойным голосом, который был так хорошо знаком всем.
У Джун Рауб перехватило дыхание: то, что делал фокомелус, было чудом. Она всегда приходила при этом в замешательство; если закрыть глаза, то можно действительно вообразить, что Дейнджерфильд все еще находится в контакте с ними. Она так и сделала… нарочно… притворяясь. Он не болен, не умирает, сказала она себе, слушай его. И словно в ответ на ее мысли, приветливый голос тихо сказал:
— У меня были небольшие боли в груди, но не стоит беспокоиться, друзья. Вероятнее всего, это расстройство желудка. Что мы принимаем в таком случае? Кто–нибудь помнит?
Один из слушателей воскликнул:
— Я помню: алкализ с минералкой!
— Там–та–ра–рам, — обрадовался теплый голос, — совершенно верно. Молодец. А сейчас разрешите мне дать вам совет, как хранить луковицы гладиолусов всю зиму, не боясь вредителей. Просто надо завернуть луковицы в алюминиевую фольгу.
Люди в холле зааплодировали, и Джун Рауб услышала, как кто–то рядом с ней произнес:
— Точно. Настоящий Дейнджерфильд так и сказал бы.
Это был оптик из Болинаса. Она открыла глаза и увидела его лицо. Должно быть, подумала она, я выглядела так же, когда впервые услышала, как Хоппи подражает Дейнджерфильду.
— А сейчас, — продолжал Хоппи все еще голосом Дейнджерфильда, — я покажу вам несколько фокусов, которые я умею делать. Думаю, все вы, дорогие друзья, упадете от изумления. Смотрите.
Элдон Блэйн, оптик из Болинаса, увидел, как фокомелус положил на пол в нескольких футах от себя монету. Экстензоры втянулись в фокомобиль, и Хоппи, все еще шепча что–то голосом Дейнджерфильда, сосредоточился на монете, пока она неожиданно со звоном не заскользила по полу к фокомелусу. Довольные зрители зааплодировали. Хоппи раскланялся и снова отбросил монету от себя, на этот раз подальше.
Колдовство, думал Элдон. Что там говорила Пат? Фоки обладают колдовскими силами в качестве компенсации за отсутствие рук и ног. Таким образом природа помогает им выжить. Снова монета заскользила к фокомобилю, и снова люди в зале зааплодировали.
Элдон сказал миссис Рауб:
— Он проделывает это каждый вечер?
— Нет, — ответила она, — у него богатый репертуар. Такого я никогда раньше не видела, хотя, конечно, я не всегда прихожу — у меня так много дел, связанных с жизнедеятельностью нашей коммуны. Замечательно, правда?
Воздействие на расстоянии, понял Элдон. Да, это замечательно. И мы должны заполучить его, сказал он себе. Никаких сомнений. Потому что, когда Уолт Дейнджерфильд умрет, а это очевидно, что он скоро умрет, у нас останется память о нем, его воспроизведение, воплощенное в этом фоке. Как запись на пластинке, повторяющаяся вечно.
— Он испугал вас? — спросила Джун Рауб.
— Нет, — ответил Элдон, — а что, должен был?
— Не знаю, — сказала она задумчиво.
— Он когда–нибудь пробовал связаться с сателлитом? — спросил Элдон. — Многим мастерам это удается. Странно, если он не пытался — с его–то возможностями.
Джун Рауб ответила:
— Он намеревался. В прошлом году он начал строить передатчик, работал над ним время от времени, но, видимо, ничего не вышло. У него столько замыслов… он всегда занят. Видели его башню? Выйдем на минутку, я покажу ее вам.
Они вместе вышли на улицу и немного постояли, пока их глаза не привыкли к темноте и не начали видеть. Да, действительно, своеобразная изогнутая мачта поднималась к ночному небу, но затем внезапно обрывалась.
— Это его дом, — сказала Джун Рауб, — там, наверху. И он построил его один, без чьей–либо помощи. Хоппи способен усиливать мозговые импульсы, как он говорит, до сервосигналов. Поэтому сил у него хватает, и их много больше, чем у обычного человека. — Она немного помолчала. — Мы все любим его. Он для нас столько сделал.
— Понимаю, — сказал Элдон.
— Вы ведь приехали сюда, чтобы выкрасть его? — тихо спросила Джун Рауб.
Он испуганно запротестовал:
— Нет, миссис Рауб, честно — мы прибыли, чтобы послушать сателлит, вы ведь знаете…
— Такие попытки уже делались, — сказала миссис Рауб. — Но у вас ничего не получится, Хоппи не дастся вам. Ему не нравится коммуна в Болинасе, потому что он знает о вашем декрете против мутантов. У нас такой дискриминации нет, и он нам благодарен за это. Он очень обидчив.
Элдон Блэйн в замешательстве отодвинулся от миссис Рауб, держась поближе к дверям в Форестер–холл.
— Подождите, — сказала женщина, — не стоит беспокоиться. Я никому ничего не скажу. И я не виню вас за то, что, увидев Хоппи, вы захотели заполучить его для вашей коммуны. Знаете, ведь он не уроженец Вест–Марина. Однажды, года три назад, он приехал из города на своем фокомобиле. Не на этом, а на старом, которым снабдило его государство еще до Катастрофы. Он рассказал нам, что проделал весь путь от Сан–Франциско в поисках места, где можно было бы поселиться, но никто, кроме нас, не принял его.