Пороги рая, двери ада
Шрифт:
— Думаете, найдется идиот, который согласиться вас подвезти? Если только милицейский патруль обрадуете.
— Вот гадство, выгляжу я, наверное, жутко. И что мне теперь до морковкиного заговения сидеть здесь?
— Давайте я все-таки вызову «скорую»…
— И не думайте! — разозлился он. — Пилюлькины немедленно заинтересуются, кто меня так отделал, а я, кроме вас, никого и не рассмотрел.
— Это что, шантаж? — немедленно рассвирепела я.
— Это вы меня шантажируете своей «скорой помощью»! Нет, чтобы просто помочь искалеченному бедолаге с разбитой
— Вот навязался на мою голову! — гаркнула я. — Ну-ка, рассказывайте, как вы вообще здесь оказались, побитый и без одежды?
— Почему без одежды? — искренне удивился он. — А трусы? Говорят, они мне очень идут…
— Дураки говорят! Пока не скажете, что случилось, шагу не сделаю!
— А чего рассказывать? Вчера поздно вечером искал здесь своих знакомых, заблудился. Хотел в одном доме дорогу спросить, а оттуда какие-то амбалы вывалились и давай меня дубасить. И ведь подлецы какие — сначала по ногам какой-то жердиной огрели, на земли сшибли и давай этой же жердиной лупцевать, пока я не отключился. А у меня черный пояс по каратэ! — обиженно закончил он.
— Так почему вы их этим своим поясом не уложили? — удивилась я, приученная голливудскими боевиками к тому, что доблестный восточный единоборец способен штабелями укладывать врагов, вооруженных чем угодно от перочинного ножика до гаубицы.
— Какой к черту пояс, когда жердиной бьют, да еще при этом маньяком и садистом называют? — разозлился он и попытался взмахнуть рукой. При этом он уронил импровизированный костыль, потерял равновесие и едва не свалился. Пришлось мне ухватить его за руку. Он перевел дух и оперся на мое плечо.
Весил он не меньше восьмидесяти килограммов, а то и все девяносто.
— Ну так что, идем? — пробормотал он и скакнул вперед на одной ноге, увлекая меня за собой.
— Куда идем? — слабо запищала я, пытаясь не дать ему упасть.
— Как куда? Сначала — к вам. Вы перевяжете мои боевые раны, напоите меня ключевой водой, оденете во что-нибудь…
— Ага, отдам вам свою пижаму… — подхватила я.
— Почему пижаму? — он даже остановился от изумления.
— Потому, что мои джинсы вам только на одну ногу налезут, да и то в качестве носка. А пижама у меня трикотажная, растянется! — кряхтела я.
— Не пойду я в растянутой пижаме! — возмутился он. — Вы сходите и купите мне джинсы пятьдесят второго размера и ботинки сорок третьего.
— Ага, а деньги у вас в трусах спрятаны? — в свою очередь возмутилась я. С чего это я должна покупать штаны и обувь этой сомнительной находке? Как будто у меня других забот нет!
— Нет, я их у вас одолжу. Не сомневайтесь — отдам.
— А если у меня нет денег?
— Ну, тогда я буду у вас жить, пока они не появятся, — покладисто согласился найденыш.
Так мило беседуя, мы доковыляли до того места, где тропинка довольно круто понималась в гору. Тут стало не до разговоров — попотеть пришлось обоим. На счет «раз!» он делал на одной ноге скачек вверх, а я старалась при этом подпирать его, чтобы не свалился. К концу подъема плечо мое ныло от его тяжести, а он дышал, как загнанный
— Вот это тренировочка, — просипел он сквозь зубы. — Надо порекомендовать ребятам.
— Хватит рассуждать! — оборвала я его. — Если вас не спрятать и не вымыть этой самой ключевой водой, то вся Шушановка сбежится полюбоваться на такое зрелище!
— Что, паршиво выгляжу? — озабоченно спросил он и поспешно запрыгал вперед.
— Как в фильме ужасов! — ответила я искренне, потому что к потрясающим синякам, ссадинам и ранам на теле мужчины и его разбитой голове добавились потеки пота, смешанного с кровью. Честно, говоря, если бы сейчас увидела такое, то удивилась бы, как оно вообще может двигаться.
— А далеко еще прыгать-то? — спросил он сквозь зубы.
— Уже почти пришли, — успокоила я его, радуясь безлюдной в это время улице.
Наконец мы доковыляли до моей калитки и ввалились во двор. Я бросилась открывать дверь, а незваный гость прислонился к стене, с интересом прислушиваясь к гнусавым воплям, доносящимся с соседнего участка. Похоже, Настя просыпалась всегда в плохом настроении. Гриню слышно не было, но судя по топоту, супруга гоняла его по огороду. И пока он не кинулся искать у меня убежища, я втащила потерпевшего в дом.
Он рухнул на табуретку, а я, поставив греться воду, принялась искать материал для перевязки. В буфете на нижней полке обнаружилась коробка из-под ботинок с кое-какими медикаментами. Я отобрала йод, остатки стрептоцида в таблетках и вату. Бинта не было. Пришлось разорвать на полосы старую ситцевую занавеску, найденную в комоде с постельным бельем. Мужчина тем временем пододвинул вторую табуретку, водрузил на нее покалеченную ногу и стал критически наблюдать за моими метаньями. Сам бы попробовал в чужом хозяйстве все сразу найти!
Теплую воду я налила в таз, куда он тут же попытался засунуть ногу. Пришлось объяснять, что сначала нужно обработать рану на голове, а потом уже все остальное, включая грязные конечности. Наконец, спустя почти час, процедура завершилась. Самые глубокие раны я промыла, засыпала толченым стрептоцидом и забинтовала, остальное смазала йодом. Распухшая нога даже в чистом виде выглядела устрашающе, но после долгого ее ощупывания мы пришли к выводу, что перелома и вывиха нет, просто очень сильный ушиб. На ногу я наложила тугую повязку, после чего водрузила пациента на диван. Обмотанный повязками в розовый цветочек и обильно смазанный йодом, он выглядел персонажем идиотской комедии.
Я приготовила ему на придвинутой к дивану табуретке кофе с бутербродом и направилась к двери.
— Вы в магазин? — как ни в чем ни бывало осведомился он, отхлебывая из чашки и блаженно щурясь.
— Конечно, в магазин. Куплю вам одежду и обувь. Размеры я помню.
— Ага, значит хотите поскорее избавиться от меня! — обрадовался мужчина.
— Просто мечтаю об этом! — отрезала я.
— Но мы даже не успели познакомиться, — с опозданием спохватился он.
— Меня зовут Ирина, если вас это интересует.