Пороги сновидения
Шрифт:
Чтобы этого не произошло, сновидящий обязан работать комплексно. Качество сновидения, его частота и длительность возрастает не благодаря психотехникам, а по мере усиления осознания наяву, в повседневной жизни.
Разницу между этими способами использования приемов ощутить легко. Добиваясь повышения частоты и длительности сновидения механическим путем, вы неминуемо испытываете: а) чувство усталости и угнетенности сразу после пробуждения, которое постепенно становится фоновым самочувствием и переходит в депрессию, б) регулярные погружения в мрачные, устрашающие, либо тоскливо-неприятные позиции сновидении, где вы то и дело подвергаетесь атакам враждебных сущностей (реальных или галлюцинируемых). Все это симптомы развивающегося
«Правильное» сновидение включается в результате накопленного за день импульса — его формирует безупречность, сталкинг, дневное намерение, ОВД и не-делание. Непосредственно перед засыпанием производится лишь дополнительная настройка. В результате внимание сновидения удерживается за счет свободной энергии и прекращается, как только эта энергия оказывается исчерпанной.
Волевым сновидением можно называть такое, которое достигается за счет только или прежде всего технических процедур — дыхательные упражнения, расслабление, медитативные сосредоточения. Практика безупречности и сталкинга в течение дня не используется либо используется недостаточно. В результате механические техники непосредственно перед сном требуют гораздо больше времени и волевых усилий. Если же сновидец еще и испытывает сильное пристрастие к сновидческим переживаниям, пытается всеми способами продлить их, истощение энергетического тела неизбежно — внимание сновидения поддерживает себя за счет резервов тела, которые не следовало бы трогать.
Через несколько лет волевые сновидения, если вызывать их регулярно, приводят к психосоматическим дисфункциям и нарастающей патологии. Неосознаваемый болезненный процесс не позволяет точке сборки смещаться по центру «человеческой полосы», где осуществляется гармоничный энергообмен. Тональ транслирует опыт боковых сдвигов с помощью архетипических видений — устрашающих или эйфорических. «Демоны» и «ангелы» по очереди посещают расстроенное сознание сновидящего, и это усиливает его параноидальные настроения. Окончательно запутавшись, он воображает, будто вошел в контакт с миром неорганических существ, что заставляет его тратить на сновидение еще больше энергии. Конец этого пути — необратимое разрушение тела и психики.
Как не допустить подобного развития событий? Очень просто. Надо лишь помнить, что сновидение не самоцель. Оно только средство, инструмент возрастающего осознания, а усиление осознания — работа, которую можно и нужно практиковать прежде всего наяву. Если вам трудно войти в сновидение, надо сосредоточиться на практике дневного осознания, а не насиловать себя по ночам.
В противном случае вас будут преследовать угнетенность и отвращение к жизни наяву, слабость, апатия и ночные кошмары.
Помните, что никакие техники сами по себе не ведут к вниманию сновидения и ко второму вниманию хотя бы потому, что точку сборки смещает Сила. Техники направлены на создание условий для смещения точки сборки — не более того. Фундамент сновидения — это безупречность, сталкинг и развитое с их помощью намерение.
He-делание и два способа вхождения в сновидение
Полное отключение от Делания оказывается выходом в Мир иного существования. В нескончаемости насильственного молчания открывается другая реальность Бытия.
Каким бы приемом мы ни пользовались, погружение во внимание сновидения происходит тем эффективнее и качественнее, чем отчетливее присутствует в процедуре элемент не-делания. Следует заметить, что само по себе не-делание — тема настолько обширная и во многом загадочная, что требует глубокого исследования.
Нет ничего более парадоксального, чем говорить о не-делании. И все же мы вынуждены о нем говорить, чтобы с помощью активного осознания на практике соединить мир описания и великую Реальность-вне-человека — проникновение в энергетическое сновидение невозможно без подобного усилия.
Если мы обратимся к работам Карлоса Кастанеды, то с некоторым удивлением обнаружим, как мало написано о не-делании у первооткрывателя нагуализма. Об остановке внутреннего диалога — центральном элементе любого не-делания — Кастанеда тоже сообщил не слишком много.
Почему это странно? Потому что не-делание и остановка внутреннего диалога — сердцевина нагуализма. Все методы психоэнергетического контроля, обеспечивающие Трансформацию, все магические влияния, включающие толтека в принципиально новые отношения с внешним миром и социальными людьми, опираются на не-делание. Магическое делание, каким бы причудливым оно ни казалось, возможно только на фоне пустоты и безмолвия, превратившегося в океан энергии благодаря усилению внимания и осознания. Говоря языком гностических мифов, из темноты возникает свет, из молчания — слово. Перцептивное, психоэнергетическое творчество становится могущественным инструментом через полноценное постижение фундаментальной тишины, из которой рождается семантическая Вселенная.
Кастанеда написал слишком много об альтернативных вселенных, об иных силах и существах, о превращениях перцептивной энергии, победившей все законы человеческого описания. Об этом можно рассказывать бесконечно, ибо проявления магической Свободы не знают границ. А что можно сказать о безмолвии, об остановке внутреннего диалога, «стоянии перед Миром» напрямую, без описания? Это что-то слишком простое и одновременно невербализуемое. Мы можем говорить лишь о череде феноменов, о некоторых переживаниях, сопровождающих приближение к не-деланию, об играх Силы и нашего тоналя, вызванных не-деланием. Остальное — вне описания.
Тем не менее, попытаемся сосредоточить осознание на самых непосредственных проявлениях не-делания. Как мы помним, тональ делает мир с помощью внутреннего диалога. И поэтому остановка внутреннего диалога — это пропуск в мир толтекского сновидения, в мир дон-хуановской магии.
Большинство читателей, знакомых с идеями нагуализма поверхностно, автоматически отождествляют «внутренний диалог» с «внутренним монологом» и не находят здесь принципиальной разницы. Это ошибка, которая сбивает с толку и порождает неуместную критику. Во-первых, из этого заблуждения следует, что остановка внутреннего диалога ничем не отличается от йогического «безмолвия ума», которое, как известно, сводится к прекращению ментального комментирования (внутренней речи, продуцирования визуальных, аудиальных и иных конструктов, исполняющих ту же комментирующую роль). Во-вторых, буквальное понимание термина «внутренний диалог» вызывает ложное представление, будто он осуществляется через механизм мысленной речи. Психолог, между тем, знает, что человек способен мыслить без слов, может вообще не обращаться к речи и даже не знать ее (как, например, глухонемые от рождения), — это ничего принципиально не меняет в режиме перцепции или энергетическом статусе субъекта.
Поэтому надо сразу указать на фундаментальное различие между такими психическими процессами, как «внутренний диалог» и «внутренний монолог». В случае йогического «безмолвия ума» (читта вритти ниродха) и прочих процедур, нацеленных на прекращение внутренней речи и неуправляемого мышления, следует говорить об «остановке внутреннего монолога». Диалог же, как я уже неоднократно подчеркивал, происходит между двумя «внутренними собеседниками» — сенсорными сигналами и аппаратом сборки, интерпретации этих сигналов. Эти компоненты психического поля могут находиться в отношении диалога между собой благодаря тому, что наделены некоторыми противоположными свойствами.