Порох для крабов
Шрифт:
Запах канифоли и сгоревшей изоляции, витающий в комнате, где она мне сейчас показывала опытный образец, раздражал. Понизив чувствительность, я выслушал жену, расхваливающую этот шедевр диагностики и микровоздействию на энергополя.
По её словам, он будет воздействовать на человека, помогая его организму не только бороться с вирусами и микробами, но и защищая от заражения микробами и вирусами. Выглядел он навроде браслета, но был ещё и женский вариант в виде чокера.
Последнее было связано с тем, что на этот женский аксессуар в Гисеоне широко распространилась
Чтобы завуалировать это преображение, Инга запустила слухи о чудесных новейших процедурах в нашем медицинском дистрикте. Поток желающих омолодиться сотрудниц стал настолько большим, что пришлось добавить ещё лжи.
В качестве громоотвода выступили чокеры, которые носили жёны, Жанна и латвийки. Мол это не просто украшение, но и уникальный прибор, производство которого пока только в единичных экземплярах. Вот чтобы вырваться из круга обмана, Люда и воплотила свой девайс в виде украшения на шею.
Утвердив техзадание, я разрешил начать следующую фазу. Мы решили не напрягать Лёню, занятого биочипами, а отдать всю техническую часть изготовления китайцам. Переговоры с ними уже провели, подрядчиков нашли. Пусть наладят у себя производство, которое мы потом просто скопируем и наладим в Уфалее.
– Вань, я хочу поговорить с тобой о Хасифе, - сказала Люда, закончив свою презентацию.
– Считаю, что если она станет Спутницей, это будет очень полезно мне в исследованиях.
Неожиданно. О такой роли Хасифы Ицхаковны Мацуевой, девушки двадцати шести лет, досье на которую дала мне вчера Инга, я не задумывался. Заново прокручивая в голове информацию о ней, я замер. Люда, в ожидании моего ответа, пододвинула опытный образец к краю, уселась на стол и начала расстёгивать свой медицинский халат.
Фотографии Хасифы, или просто Хаси до и после 2010 года сильно отличались. Раньше это была симпатичная девушка, смешавшая в своей внешности арабские и еврейские корни, унаследованные ею от родителей. Теперь же она напоминала Мейсона Вержера из фильма "Ганнибал". Того самого сильно изуродованного утырка с трансплантатами кожи, но в женском варианте.
Инга с ней познакомилась, когда лечилась от ожогов. И если раньше я считал, что сапёрша пострадала сильно, то когда увидел изображения Хаси, поменял своё мнение кардинально. Помимо изуродованной кожи, она была слепая на правый глаз и парализованной ниже пояса.
Единственное, что сохранилось в ней от прежнего облика - это чудом уцелевшая левая бровь с выбритой диагональной полоской. В таком состоянии девушка оказалась после поездки с родителями в Сектор Газа. Её мать была палестинкой, и её очередной визит к родственникам окончился трагедией. Попадание израильской бомбы в дом и вспыхнувший там потом пожар.
Не знаю, достигли ли цели израильтяне, ликвидировали ли кого планировали, но Хасе не повезло. В отличие от родителей, ей удалось выжить, но, судя по её душевному состоянию на текущий момент, радости ей это не принесло. Две неудачных попытки суицида доказывали это наверняка.
Благодаря еврейским родственникам своего отца, квалифицированную медицинскую помощь ей оказали. Потерянные части лица и тела заменили, повреждённые внутренние органы частично подлечили. Но на этом помощь ей и закончилась. Из-за того, что по еврейским законам родство передаётся по материнской линии, в дальнейшем девушке пришлось бороться в одиночестве.
Та часть её родственников по материнской линии, которая выжила после бомбардировки в тот злополучный день, полукровку ненавидела. Хасю обвиняли в том, что её отец был наводчиком, и арабские родственники готовы были оказать ей лишь одну помощь - сдохнуть.
Имя её переводилось с арабского как "рассудительная". С мозгами у неё всё было очень хорошо. Два высших образования, экономическое и техническое. Её с детства увлекала металлургия и вооружение. Родители смогли её таланты раскрыть, и уже в своё шестнадцатилетие она получила патент на разработанную ею систему вооружения дронов.
Это изобретение позволило ей продолжить своё лечение и существование. За семь лет она поменяла десяток клиник, но с каждым годом количество таблеток и приборов, обеспечивающих ей жизнь, лишь увеличивалось.
Сейчас она лежала в Московской больнице, опутанная проводами, и прогнозы были неутешительные. Год, может два и её истерзанное тело угаснет. Ресурсы истерзанного организма были почти исчерпаны. Став Спутницей, Смайл смог бы поправить её здоровье, но лишь частично.
Регенерацию внутренних органов он делать не способен. Получается, что мы получили бы в свою команду инвалида. А заниматься благотворительностью я не хотел. В той же московской клинике, занимающейся ожоговыми, лежали девушки с куда меньшими повреждениями. Всех не спасти, а количество Слотов у меня ограничено.
Жаль, что медальонов у нас больше нет. Надю после ошпаривания он восстановил на загляденье. Но с той поры все подобные устройства самоуничтожались, так что этот вариант тоже отпадал.
– Вань, я поговорила со Смайлом, - вырвала меня из задумчивости хилерша, потянувшись к моей ширинке.
– Он преувеличивает, лекарь-пекарь. Мой прогноз гораздо оптимистичней. Подобный опыт восстановления будет нам очень полезен. Я не могу дать гарантии, но почти на сто процентов уверена, что Хасифа станет полностью здоровой.
– А если нет?
– Мы не многое потеряем. Пусть она даже не будет способна участвовать в рейдах, но в качестве крафтерши она идеальна.
Это да, согласен. Патент в шестнадцать лет получить многого стоит. К тому же она наша, русифицированная. Отец её эмигрировал из СССР, так что культурного отторжения у нас с Хасей не будет. А Надя подождёт. До девятого Слота не так уж и долго. В качестве крафтерши навахо я не представлял совершенно. Заведя телескоп между расставленных ног хилерши, я начал медленно двигать бёдрами.