Порождения Дрезары
Шрифт:
– Ну как знаешь. Удачной дороги, - прощально махнул рукой Крис.
Сложив всё необходимое в багажник, Тёмный сразу отправился в путь.
Не весь континент Катара представлял собой пустошь, и за западной границей центральной пустыни взору представала довольно колоритная природная зона, представленная большим количеством лесов и горных массивов, а ещё западнее леса сменились преимущественно степной местностью. Ровно через пятьдесят пять часов он добрался до места назначения, по пути останавливаясь лишь на обеденный перерыв. И на полдник.
Остановившись в крупной роще, в нескольких километрах от порта,
Заблокировав глайдер, он сложил документы и плащ в небольшую походную сумку, и пешком отправился к порту, благо идти было не далеко. День был пасмурный, и пока Тёмный дошёл до порта, начался дождь.
Видно бизнес перевозки туристов был не очень развит, порт был небольшим, однако построен он был недавно и выглядел весьма современно, а охрана была представлена исключительно механоидами, повышая ощущение безопасности. Туда-сюда ходили рабочие, видно готовя корабль к отплытию и занимаясь погрузкой багажа. Сами туристы, ожидая команды к погрузке, стояли небольшой толпой под крышей одного из складов, активно что-то обсуждая.
Тёмный затерялся в толпе, чтобы не привлекать лишнего внимания, и стал ждать погрузки.
Без проблем пройдя досмотр, он уж было собрался проспать весь путь до места назначения, однако к нему привязался один из туристов.
– Чего угрюмый такой? Тебя как звать?
– задорно спросила его энергичная девушка лет двадцати.
– Не выспался. А звать меня...
– на секунду замешкался Тёмный, вспоминая имя, указанное в паспорте.
– Лакс меня звать.
– А меня Анна. Сильно ты, похоже, не выспался, раз имя собственное забываешь. Какими судьбами здесь?
– Ничего серьёзного, просто старого друга проведать хотел. А ты?
– как-то угрюмо отвечал Лакс, уже морально приготовившись заснуть.
– Как и практически все здесь, хочу увидеть, какого это, жить в настолько другом месте. Увидеть какие тут люди, чем они живут.
– Да люди там не такие другие, как кажется на первый взгляд. Они вообще все очень похожи.
– Ну, нельзя же так всех судить. Все мы по-своему уникальны.
– Уникальны мы своим желанием казаться уникальными. Пытаясь выбраться из толпы, ты просто попадёшь в толпу из тех, кто пытается выбраться из толпы. Так просто не отделаешься от общества. Не станешь свободным или уникальным. Люди - существа общественные. Это наша природа. Мы не сможем быть по-настоящему уникальными, так как сама наша природа всё равно будет заставлять нас объединяться с кем-то, быть похожим на него. Уникальность приведёт к одиночеству, а быть полностью одиноким захочет разве что нестандартный человек, в простонародье - псих. Нормальный, здоровый человек никогда не будет свободен. Мы рабы самих себя, природы. Говорят, общество пленит нас, ограничивает. Но кто создал это общество? Мы сами загоняем себя в клетки.
– Почему одиночество удел психов? Есть же нормальные люди, ценящие одиночество, интроверты наример.
– Недовольно и разгорячённо спросила Анна.
– Не путай полное одиночество, и ограничение в общении, - недовольно отвечал Лакс, - Интроверты просто иначе ощущают необходимость в общении. Она нужна им меньше, у них другие требования, но они всё равно общаются, и им это также нужно. Представь что это как чувство голода. А экстраверты, это люди, любящие поесть, и особых требований к еде у них нет. А интроверты, это ценители хорошей еды, люди разборчивые, и едят они не часто, но всё равно едят. И как бы не распинался тебе человек, что он любит быть один, как он не любит людей, всё равно полное одиночество ему не по плечу. Люди не смогут всю жизнь прожить сами, без других людей. Просто сойдут с ума, потому что только так смогут пережить это.
– С чего ты это взял. Ты и сам довольно молод, когда это ты успел прочувствовать такое одиночество?
– Чтобы знать, не обязательно всё прочувствовать самому. Я просто знал тех, кто разбирается в этом лучше меня. Да и это просто логично. Например, у тебя же есть какое-нибудь любимое блюдо. И как ты думаешь, что будет, если та начнёшь питаться только им, и ничем другим.
– Думаю, оно мне надоест. Да и при чём тут это?
– возмутилась Анна, - Да и что у тебя за примеры все такие - про еду?
– Именно!
– уже взбодрившись и раззадорившись, продолжал Тёмный, - Это всего лишь простой пример, но он отражает всю нашу суть. Нам надоедает всё, что мы имеем, и мы всегда стремимся к тому, чего у нас нет. Богатые мечтают о семейном счастье, а люди, имеющие хорошую семью, мечтают о финансовом достатке. Люди, живущие в постоянной опасности, мечтают о спокойной жизни, а офисный служащий мечтает о приключениях. Мы никогда не сможем быть по-настоящему довольны тем, что имеем.
– Хочешь сказать, что люди не могут быть счастливы? Но ведь полно примеров...
– Как раз можем. Но счастье, это всего лишь мимолётный момент. Когда мы достигаем того, к чему так стремились - мы счастливы. Но нечто, являясь столь желанным, попав к нам в руки, разочаровывает нас. Столь желанная мечта превращается в ненавистную рутину. Мы опять видим что- то, что хотим получить. Раз за разом придумываем себе какие-то желания, в обмен, получая всего лишь минуты, а то и секунды счастья. Мы никогда не сможем насытиться, всегда возводя новые барьеры. Мы всегда будем уставать от того, что имеем, даже если оно и было столь желанным когда-то.
– Это уже какая-то философия. Думаю, я тебя не очень хорошо понимаю.
– Озадаченно сказала Анна.
– Давай лучше сменим тему. Извини за резкий вопрос, но почему тебя вся правая часть головы кибернетизирована? И кстати у кофты рукава коротковаты, поэтому протезы рук тоже видно, да и зачем их скрывать?
– Просто в перчатках мне удобнее, я так привык. А насчёт кибернетизации, просто я побывал в местах, где за небольшую неосторожность приходилось не по-справедливому расплачиваться. Однако, как бы оптимистично это не звучало, в этом есть свои плюсы. Кибернетические протезы гораздо надёжнее и сильнее, чем "стандартные комплектующие". Да и потеряв руку один раз, второй раз уже не страшно, протезы гораздо менее чувствительны к боли.