Порожденная грехом 1
Шрифт:
— Ты можешь поесть в постели, если хочешь, я не возражаю.
— А крошки? — спросила я, больше для того, чтобы выиграть время и избавиться от своей внезапной нервозности.
— Эти простыни видели и похуже, — сказал Мэддокс со смешком, направляясь к креслу.
Мои губы скривились.
— Думаю, что посплю на полу.
Мэддокс бросил на меня сердитый
— Я сменил их сегодня утром, так что не собирай свои трусики в кучу. Но, если предпочитаешь пол, будь моим гостем. Мне все равно.
Он снял свою косуху и повесил ее на спинку кресла. Это первый раз, когда я увидела его без куртки с момента похищения. Судя по тому, как он на неё смотрел, кусок кожи казался ему важным.
Он бросил на меня предупреждающий взгляд.
— Не трогай мою куртку, пока я принимаю душ.
— Не волнуйся.
Он обернулся в дверях ванной.
— И не пытайся ничего предпринять, или я снова брошу твою дерзкую задницу в конуру. — он закрыл дверь.
— Придурок, — пробормотала я, но была почти благодарна.
Если он действительно сделал это, чтобы защитить меня, то это хороший жест. Однако я не могла поверить, что это только из-за этого.
Я унаследовала недоверчивый характер своего отца, и теперь он поднимал голову. Когда потекла вода, я направилась к двери и подергала ручку, но она была заперта. Внизу раздавались мужские голоса и громкий смех, так что запертая дверь, наверное, была к лучшему в любом случае.
Взглянув на сэндвичи и услышав сердитое урчание в животе, я наконец взяла один с сыром и ветчиной. Обычно я не ела углеводов или молочных продуктов. От одного ты растолстеешь, а от другого у тебя появятся прыщи, но я действительно не могла заставить себя переживать. Я запихнула треть бутерброда в рот и откусила, жадно пережевывая. После нескольких дней жизни в вонючей конуре и пребывания во власти этих байкеров большинство моих предыдущих забот казалось ужасно неуместными. На мгновение мой разум зацепился за видео, задаваясь вопросом, кто его увидел, но я отбросила эту мысль в сторону. В данный момент это бесполезное дело. Прошлое в прошлом. Нужно придумать, как улучшить свое будущее.
Раньше, чем ожидалось, Мэддокс вышел из ванной, и у меня чуть не случился сердечный приступ. На нем не было ничего, кроме боксеров, открывающих мускулистую верхнюю часть тела, покрытую татуировками. Теперь турник для подтягиваний, свисающий с потолка у окна, обрел смысл. Этому телу требовалась работа. Мне пришлось заставить себя отвести от него взгляд. Его тело кричало «плохой парень». Я выросла среди плохих парней, но Мэддокс носил свою собственную запретную ауру плохого парня.
Мэддокс посмотрел
— Ты трогала мою куртку?
Я закатила глаза.
— Это кусок кожи.
Он поднял брови.
— Нет, я не трогала.
Он кивнул, явно удовлетворенный и взял пачку сигарет.
— Ты куришь в своей спальне?
Он сунул сигарету в рот, закурил и глубоко затянулся, прежде чем, наконец, удостоил меня ответом.
— У тебя с этим проблемы?
Я пожала плечами.
— Это негигиенично и отвратительно. Не говоря уже об опасности, учитывая, сколько людей засыпают с горящей сигаретой и поджигают себя. Это твое здоровье. Но я бы предпочла, чтобы ты выбрал что-нибудь, что убьет тебя быстрее, чем никотин.
Выражение лица Мэддокса исказилось от гнева, и он направился ко мне. Я заставила себя оставаться на месте и не отступать от его ярости.
— Я единственное, что стоит между тобой и кучкой похотливых байкеров, которые хотят попробовать мафиозную киску.
Почему это так разозлило его? Он особенно напряжен с тех пор, как мы вошли в его спальню. Я напряглась.
— Почему тебя это вообще волнует? Почему бы тебе не позволить им наброситься на меня, если ты так сильно ненавидишь мою семью?
— Я ненавижу твоего отца. Ты же чертовски раздражаешь меня, потому что даже не осознаешь, насколько привилегированна.
Из-за своей вспышки он подошел ко мне очень близко, так что запах его бодрого мятного геля для душа заполнил мой нос. Его волосы все еще были влажными и беспорядочно свисали на лоб. Мои глаза приковались к татуировкам на его верхней части тела и руках. Изображение адской гончей, ножей, черепов и байков.
— Перестань разыгрывать жертву, —
сказала я в конце концов.
Мэддокс пристально посмотрел на меня, но что-то в его глазах заставило меня испытать жар.
— Я был жертвой давным-давно, но не сейчас.
Мои глаза метнулись от пирсинга на его языке к штанге в его соске.
— У меня есть еще, — сказал он и сделал еще одну затяжку.
— Где? — я спросила.
Его взгляд опустился на боксеры.