"Портал" Выпуск №1, Октябрь, 2016

Элен Черс

В авангард небольшого отряда был негласно поставлен Лютто. Кейлот уже давно отметил, что южанин умеет хорошо ориентироваться на местности и безошибочно находит спасительные пути даже в самых дремучих лесах. Возможно, это было как-то связано с его исключительным чувством равновесия или прирожденной гибкостью. В любом случае, путникам еще ни разу не довелось усомниться в правоте его слов и дельности советов. Следом шел Ватто. Замыкал процессию Кейлот. С момента вступления под сень Мрачного Леса его не покидало чувство того, будто за ними кто–то идет. Весомые доказательства в пользу этого весьма тревожного подозрения отсутствовали, и воин при всем желании не смог бы объяснить, что подвигло его на подобную мысль. Однако Кейлот давно уже привык полагаться на внутреннее чутье, а потому с готовностью взял на себя роль

бдительного дозорного и с удвоенным вниманием реагировал на каждый вскрик, шорох или треск, которые были отнюдь не редкостью под сенью зловещего Мрачного Леса. Не переставал напоминать себе, что здесь полным-полно живности, в кронах деревьев обитает множество диковинных птиц, и только богам известно, какие у них повадки, голоса и, что немаловажно, габариты. Однако почему-то сам с трудом в это верил.

Во вторую ночь, которую отряд провел в лесу, Ватто сменил Кейлота на ночном дежурстве. Кейлот улегся возле костра, потому что в Мрачных Лесах с наступлением ночи ощутимо холодало, завернулся в плащ и моментально уснул. Ватто привалился спиной к стволу ближайшего дерева. Южанину полагалось следить за лагерем и поддерживать горение костра. Что-что, а это не должно было составить большого труда.

Кейлот проснулся на рассвете от того, что продрог до костей. Он оглянулся, чтобы посмотреть на костер, но над кострищем давно перестал виться дымок, а угли едва розовели из-под слоя пепла. Ватто спал сидя, все так же опираясь спиной о ствол дерева и свесив голову на грудь, из чего следовало, что заснул он практически моментально, как только заступил на вахту. А в его вещевом мешке ковырялось какое–то черное существо. Было еще очень рано. Слабое сияние утра едва просачивалось сквозь густые кроны деревьев, а розоватый отблеск углей нельзя было назвать надежным источником света, поэтому Кейлот очень смутно видел пришельца. О присутствии чужака говорил лишь шорох, с которым тот переворачивал содержимое походного мешка Ватто. Кейлот подумал было, что это енот или лисица. Только сразу же усомнился в своем решении – неясные очертания гостя подсказывали ему, что существо сидит на корточках и довольно ловко роется в мешке обеими руками. Насколько знал Кейлот, ни еноты, ни лисицы делать этого не могли.

Воин перевернулся на живот. Медленно подтянул одно колено, потом другое. От долгого лежания у него затекли ноги, и когда Кейлот подтягивал левую, колено громко хрустнуло. Черное существо на миг замерло. Мужчина услышал сопение. Потом все затихло. Кейлот ничего не видел и не слышал, но выжидал. Чужак, вероятно, оказался в таком же положении. Если он мог видеть в темноте, то никак не воспринял перемену позы дотоле спящего человека.

Кейлот не знал, что делает Лютто. Скорее всего, спит. По его разумению, южанин должен был составлять третью вершину треугольника, который образовывала их маленькая компания, располагаясь на ночь вокруг костра. А если так, то он находился на таком же расстоянии от незваного гостя, что и Кейлот. Только меча при нем не было. Все, чем был вооружен Лютто – это короткий кинжал и серебряный топорик с длинной рукоятью. Кейлот счел, что арсенал для нападения невелик. Но тут же переменил свое мнение, и не в лучшую сторону, когда вспомнил, что вооружение Ватто составляло все то же самое, с той только разницей, что теперь его добро находилось в лапах чужака.

«Ох, лучше бы Лютто не спать»,– подумал Кейлот, переживая за жизни друзей и молясь всем богам, чтобы непрошеный гость оказался достаточно самонадеянным и не воспользовался ни одним из подвернувшихся под руку предметов.

Шорох возобновился. Видимо, пришелец решил, что встрепенулся по ложной тревоге. Для Кейлота же это был сигнал к действию. Когда он спал, то его собственный вещевой мешок находился под головой, а ножны с мечом – под левым боком. И сейчас Кейлот взялся за рукоять меча и принялся осторожно его вытаскивать. Тогда еще не мог с уверенностью сказать, что именно он намеревается сделать с непрошеным гостем: просто напугать или снести голову с плеч. Все зависело от того, как поведет себя пришелец: пустится наутек или примется нападать.

Кейлот медленно приподнялся, опираясь на локти и колени. Кисть правой руки он повернул таким образом, чтобы сразу нанести серию рубящих ударов. Разумеется, он воздавал должное и острию меча, но в кромешной тьме

от него было мало толку. Воин осторожно выставил вперед левую ногу и уже изготовился броситься в бой, когда черное существо, почуяв неладное, резко оглянулось. У Кейлота перехватило дыхание. В темноте, в паре футов над землей проплыли светящиеся глаза пришельца – четыре желтых треугольника.

Чудовище! Кейлот думал, что имеет дело со зверем. В крайнем случае, с одичавшим лесным жителем. Но внешний облик ночного гостя оказался просто невообразим, и не внушал ничего кроме ужаса и отвращения.

Все, дальше медлить не имело смысла. А возможно, было даже опасно. Кейлот с силой оттолкнулся и бросился на врага. Он ударил наотмашь, целясь на пару-тройку дюймов ниже горящих в темноте глаз. Так Кейлот имел все шансы отрубить ночному визитеру голову и избавить себя от дальнейшей мороки. Лезвие грозно засвистело. Но прежде чем оно, не поразив цели, врезалось в ствол дерева, воин увидел, как четыре сверкающих треугольника разрослись, превратившись в два круглых желтых глаза, вполне обычных, если не считать черных вертикальных зрачков. Уже потом Кейлот догадался, что именно зрачки делили прищуренные глаза ночного гостя на желтые треугольники. Но это уже не имело никакого значения.

Черное существо пронзительно взвизгнуло и шарахнулось в сторону. Одна его нога зацепилась за лямку вещевого мешка, и незнакомец со стоном повалился наземь. Кейлот быстро перехватил меч и, молниеносно развернувшись, всадил его в землю в то место, где, по его разумению, должен был распластаться пришелец. Но снова промахнулся, и лезвие меча на добрый фут ушло в почву. Незваный гость тем временем откатился в сторону. Суча ногой, он пытался сбросить с нее лямку вещевого мешка. Наконец, ему это удалось, и желтоглазое существо в мгновение ока снова оказалось на ногах. Но Кейлот уже вытащил меч из земли и предпринял новый выпад. Меч описал в воздухе кривую дугу и неминуемо снес бы ночному посетителю макушку, если бы существо не пригнулось. А когда воин разогнул руку и прошелся мечом в обратном направлении, ночной гость избежал удара благодаря тому, что, подпрыгнув, взмыл высоко в воздух и с легкостью мотылька перемахнул человеку через голову.

Кейлот просчитался – существо не было настроено враждебно. Возможно, в его повадках и была заложена известная доля агрессии, да только основывалась она на эффекте неожиданности, который черное существо безнадежно утратило, нарвавшись на поединок. Да, тварь оказалась ловкой и проворной, а тело ее было гибким, как шпагат. Но утратив преимущество, пришелец пытался быстрее скрыться. Одним прыжком он перемахнул через всю поляну, нырнул в кусты и был таков. Кейлот не обладал подобной быстротой. А потому подскочил к еще колышущимся ветвям кустарника и пару раз наобум ударил по ним мечом. Однако обоюдоострое лезвие не перерубило ничего, кроме нескольких особо толстых ветвей.

Вспыхнул яркий свет. Ватто проснулся, применил свою магию и поджег пару сухих поленьев, тем самым дав вторую жизнь погасшему костру. Однако его магия была чересчур слаба, чтобы южанин только лишь с ее помощью мог поддерживать горение.

– Что случилось? – воскликнул он, увидев свой распотрошенный вещевой мешок. Чугунки и кастрюльки, которые южанин нес с собой, валялись вокруг мешка. Тут же лежал порванный кисет с нюхательной солью – была у южан к ней известная слабость.

– Ты заснул на посту – вот, что случилось! – жестко растолковал ему Кейлот.

Лютто открыл глаза и теперь сидел, сонно озираясь по сторонам.

– Где твой кинжал? – сурово спросил Кейлот, усаживаясь на корточки перед Ватто. Южанин с растерянным видом перебирал свои пожитки, пытаясь определить, все ли из них на месте. Походную посуду он сложил в одну сторону, съестное – в другую, остальные вещи вывалил посередине. Кейлот облегченно вздохнул, когда обнаружил там, среди всего прочего, изогнутый кинжал в кожаных ножнах. Но тут взгляд воина упал на разорванный кисет с солью. Грубая ткань мешочка была даже не распорота, а рассечена каким-то очень острым предметом. Кейлот не думал, что ночной гость воспользовался подручными средствами, чем-то вроде осколка стекла или заточенной монетки. Ни то, ни другое не смогло бы так безупречно разрезать ткань. Наверняка, у пришельца имелось нечто такое, что вкупе с быстротой и прыжками могло сделать его очень опасным противником.