Портальных Дел Мастер. Книга Вторая
Шрифт:
— Да нет, бать, — ответил я. — Всё нормально.
— Сонь? — нахмурился батя. — А ты чего плачешь?
— Да-а-а, — сестра махнула рукой и утёрла рукавом нос. — С кольцом этим сраным ничего не получается.
— Ну ты не переживай, получится ещё, — успокоил её родитель, а затем внимательно оглядел каждого из нас. — Вы все какие-то странные. Точно ничего не случилось?
— Точно, бать, — сказал я. — У тебя что нового?
— Ничего, — коротко ответил мой родитель, а затем молча ушёл на
В комнате воцарилась тишина. Отчасти напряжённая, отчасти виноватая, отчасти по-прежнему говнистая, — это я про сопящую Шизу. Не представляю даже, как сейчас неловко бедняге Ходорову наблюдать изнутри за нашими семейными дрязгами.
Ну да ладно…
Поймав наконец-таки благословенную тишину, я ещё раз перечитал «пророчество» матери. «Рома знает». Так… И что же он знает? Про Архитекторов явно не к нему, падение какого-то старейшины тоже, а вот «посмотри на свадьбу»…
Это уже ближе.
Так-так-так.
— Бать! — крикнул я.
Родитель в этот момент уже вернулся из кухни в прихожую и натягивал ботинки. Из кармана его ветровки торчала пачка перловки, а в глазах почему-то был испуг. Что-то мутит… Что-то он явно мутит, зараза такая.
— Что, Ярик? — спросил он и шумно так сглотнул комок в горле.
— Да мы хотели у тебя спросить, — издалека начал я. — Раз уж ты поведал нам про маму, да и я кое в чём признался, у нас же теперь друг от друга секретов нет, верно?
— В-в-в-верно, — глазки у Романа Романовича виновато забегали.
— Ну а раз так, быть может, у тебя осталось свадебное видео?
— Фу-у-ух, — батя почему-то выдохнул и заулыбался. — Осталось.
— Покажешь?
— А почему бы и нет?
Родитель отложил обувь и шурша перловкой прошёл в комнату. Упал на колени, залез под свою кровать, вытащил здоровенную коробку и сдул с неё пыль. Затем открыл её и достал сперва старинный VHS-проигрыватель, а затем небольшую стопку кассет. Ну а если быть точнее, то три маленькие кассетёнки и одну большую, специальную, в которую вставлялись маленькие.
— Так, — сказал он, нахмурился и начал перебирать в руках маленькие. — Вот эту не смотрите. Вот эту тем более не смотрите. А вот э-э-эта, — батя вручил мне кассету. — Вот эта со свадьбой. Приятного просмотра, детишки, ну а я пойду пожалуй…
— Бать, — я строго заглянул родителю в глаза. — Ты что-то задумал?
— Я!?
Бедная овечка, ядрёна мать. Чуть в обморок от обиды не завалился.
— Ты-ты, — кивнул я. — Я тебя насквозь вижу, ты же знаешь.
Батя замолчал. Помрачнел. Затем снова обвёл взглядом всех собравшихся и остановился, — внезапно! — на Шизе.
— Лизонька! — Роман Романович как был стоя на коленях, так и пополз в сторону своей младшей дочери. — Прости меня, Лизонька, дурака грешного! Прости, если можешь!
— Э-э-э, — Шиза потерялась. — Пап, ты чего?
— Я случайно разбил твои яйца! — сообщил батя, а затем театрально схватил себя за волосы и попытался вырвать клок. — Расколошматил прямо в чепуху! Но я правда клянусь тебе чем хочешь, что я СЛУ-ЧАЙ-НО! Прости меня, Лизонька! За всё прости!
— Э-э-э, — сестра стрельнула глазами в мою сторону.
На миг буквально. На миллисекунду. Но этого хватило, чтобы мы смогли друг друга понять и прогнать целый невербальный диалог. Да, последние дни мы с ней немножечко… как бы это сказать? Конфронтовали?
Да, наверное, так.
Но всё это было по мелочам, если уж говорить прямо. И вот эта секундная связь, — если хотите «телепатия», — напомнила мне, как же я на самом деле люблю эту безумную звиздючку.
— Ничего страшного, пап, — ответила Лиза и снова мельком глянула на меня. — А что там было-то внутри?
— Ну как что? — неподдельно удивился батя. — Желток. Белок. И ещё сопли какие-то. Я всё что мог отмыл, а осколки в мусорке под раковиной, если тебе надо. А ты… ты что, не злишься?
— Нет, пап, ну что ты такое говоришь? — улыбнулась Елизавета Романовна. — Встань с колен, пожалуйста.
— Кость, — шепнул я на ухо Ходорову. — Я думаю, что тебе не очень интересно будет смотреть свадьбу наших родичей, да?
— Ага, — шепнул Костя мне в ответ.
— Тогда я тебя попрошу кое о чём, ладно?
— Без проблем.
— Сходи, проследи за ним, хорошо?
— Хорошо.
— Ай, Лизонька! Ай, доченька! — запричитал Роман Романович. — Спасибо тебе! Спасибо тебе большое за то, что не злишься на дурака старого! — а затем наконец-таки поднялся на ноги, чуть ли не бегом вышел в прихожую, обулся и свалил с хаты.
Я похлопал Костю по плечу и тот отправился следом.
Ну а мы… мы начали разбираться с винтажным оборудованием моего родителя.
— Ну наконец-то! — воскликнул Лёха.
Чтобы подрубить VHS-кассетник мне пришлось трижды сгонять в магазин. Сначала за кабелями, потом за переходником и ещё раз за адаптером. Если задаться целью расписывать все эти танцы с бубном, то можно будет составить неплохой такой рассказ для журнала посвящённого электротехнике, но…
Короче говоря, мы справились.
На экране показалась рябая смазанная картинка. Мытищинский ЗАГС. Шарики. Радостные крики. Какие-то чудные люди лезли в камеру, — мужики все как один с усами, а барышни с пышными шарообразными причёсками. У кого-то волосы были начёсаны по самое не балуй, а у кого-то в разные стороны торчали химические кудряшки.