Портфолио в багровых тонах
Шрифт:
— Лично я болтовню не слышала. Есть логика, уж вам-то она знакома, не так ли? Или считаете, логика женщинам недоступна? Вы намекнули на убийство. Я снимала Юлю, ранений на ее теле не видела, значит, убить могли, только столкнув вниз. Я не правильно рассуждаю?
Шевельнув бровями, что означало согласие с ее женской логикой, Гранин похвалил работы и распрощался. Ника с Эдиком некоторое время молчали, не вставая со своих мест и с недоумением глядя на выход. Мысли у обоих были наверняка одинаковы, точнее, одна мысль, которую озвучила
— Что он хотел? Зачем оставил нас?
— Понятия не имею. Он какой-то… скользкий.
— Коварный, — поделилась впечатлением Ника.
Гранин захлопнул дверцу и, заметив, что Андрей Дереза спит, откинулся на спинку кресла, решив не делать резких движений, чтобы не будить парня. Но тот встрепенулся, потянулся, посетовав сонным голосом:
— Ну и долго же вы… Как прошло собеседование?
— Кофе хочешь?
— А что, есть? — изумился Дереза, вытянув и без того длинное лицо. Не представлял он Гранина с сумкой, в которую загрузили термос и еду, не той породы следак.
— Есть, есть, — закивал Иван Николаевич. — В любом кафе, которых в этой части города полным-полно. Так как, пить будем?
— Я только «за».
Гранин повернул ключ зажигания, мотор приятно заурчал, а машина тронулась с места, постепенно набирая скорость. Чувствуя, как не терпится Дерезе узнать, что же было в фотостудии, Иван Николаевич разочаровал его:
— План нашей дорогой Ирины ничего не дал.
— Вы ей льстите, плана не было. Она просто предложила нестандартный ход опроса свидетелей.
— В том-то и дело, что свидетелей нет. Или почти нет.
— Знаю, читал протоколы. Странноватое дело, а? — Дереза как будто страшно радовался убийственным странностям, что и подтвердил через пару секунд с излишней возбудимостью: — Мне то бытовуха достается, то бандитские разборки — надоело, честное слово. А тут интеллект нужен, чтобы шарики под черепушкой катались, ведь три трупа! Свежак! Потому что неординарные три трупа!
— Ты случаем не каннибал, Андрей? — покосился на него Гранин, иронично передразнив: — «Свежак! Потому что неординарные три трупа!» Убийство всегда неординарно, это же человеческая жизнь, дружище.
— Не придирайтесь к словам. — Нет, Дереза не обиделся, для этого, по меньшей мере, нужно иметь трепетную душу, а она у него прочна, как гранит. — Хочется поработать по-настоящему.
— Ну-ну, давай, работай.
— Я вот о чем. Обнаженная девушка в парке с кухонным тесаком в животе — это что-то новенькое, если не считать бытовых преступлений на почве алкоголя. Любопытно, как попал в парк кухонный нож из загородного дома Джагупова?
— Тофика самого проткнули несколько раз его же ножом, — заметил Гранин, но не для того, чтобы напомнить, Андрей без него все прекрасно помнил. Иван Николаевич просто перечислял факты, иногда этот способ помогает соединить их в один узел.
— Вот именно! — воскликнул Андрей. — Итого использовано два ножа. С телефона убитой молодой мужской голос вызвал «Скорую»…
— Знаю, куда ты клонишь. Давай на берегу договоримся, заранее клейма ставить не будем.
— Но подозреваемый скрывается…
— Не будем, — приказным тоном повторил Гранин. — Чтобы потом не жалеть.
— Не понял, — озадачился Андрей, повернувшись к нему. — О чем жалеть?
Иван Николаевич как не услышал. Иногда наваливаются воспоминания, заставляя считать скелетов в шкафу, а это дело безрадостное, мало того, гадостное. Однако один скелет время от времени напоминал Гранину: никогда тебе не отмыться, не замолить мои косточки, которые лежат в земле и лежать там будут до-олго, пока и твои не сгниют.
— Мы должны быть уверены на сто процентов… — Гранин сделал паузу и увеличил проценты: — На двести процентов. По-другому нельзя.
— Я предоставлю вам недостающие сто процентов, — самонадеянно пообещал Дереза.
— Отлично. А пока давай учитывать, что звонивший в «Скорую» умолял… я подчеркиваю: умолял(!) срочно приехать в парк, девушка еще была жива… Ирина говорит, ранения не совместимы с жизнью, а Дина жила, но к приезду медиков умерла. Вы обнаружили газовый баллончик с отпечатками Ники Стригуновой.
— Вот-вот, — поднял вверх указательный палец Андрей. — Опять случайное совпадение: в фотостудии побывал вор, не взял ничего ценного…
— Да не было там ценностей, — вставил Гранин. — Ника фотоаппараты таскает каждый день на себе в студию и обратно домой.
— Было, было! — возразил он тоном, не терпящим возражений, забыв, что у него роль второго плана. — В ее салоне… то есть студии… Иван Николаевич, а чем отличается фотостудия от фотосалона?
— Черт его знает, — пожал тот плечами.
— Я полагал, вы все знаете, — буркнул Дереза. — Так вот, в студии висела куча дорогущего шмотья.
— Откуда тебе известно? К Нике выезжала только дежурная группа районного отдела полиции.
— Отпечатки Стригуновой сразу нашлись в базе данных, ведь ее пальчики тоже откатывали, когда выезжали на кражу в студию. Отпечатки Ники совпали с пальчиками на баллончике. Игорь Фисенко и рассказал, что салон был забит дорогущим тряпьем, а ни одна вещь не пропала. Как думаете, зачем вору понадобился винт?
— Не могу ответить однозначно. Нику не любят девушки, с которыми она работает, прямо они об этом не говорят, но… Не исключаю, что кто-то из них хотел таким образом досадить ей, ведь вся работа Ники пошла насмарку. Банальная месть.
— Согласен.
— Спасибо, — хохотнул Гранин.
— И вдруг снова смерть рядом с Никой: юную фотомодель сбросили с крыши. Вот… вот… — Закатив глаза, Андрей растопыренными пальцами покрутил в воздухе, не находя подходящих слов. — Что-то здесь притаилось соединяющее… и со зловещим душком. Жалко, что вы не взяли меня с собой, жалко! Ну, расскажите, что они все говорили? Как при этом держались?