Портфолио в багровых тонах
Шрифт:
— Он та-акой брутальный… — промурлыкала Соня, посматривая на мужчин, вероятно, прикидывала, кого бы подцепить.
— И тупой, — дополнила Виктория.
Лишь Лену не волновала бизнес-публика, она не подключалась к болтовне, стояла, сложив руки на груди и глядя в сторону, где вообще никого не было. Она и так меланхолического склада, а сегодня мрачная в квадрате. Ни разу не улыбнулась, даже когда ее просили. Удивительно, но Стерва не орала на Лену, как обычно орет на всех подряд, напротив, снимала чаще остальных. Мало того, назначила ей отдельные съемки! Одной! Предложение пробудило черную, как волосы Ленки, зависть! Это значит, Стерва будет делать с ней художественную фотографию для личных
— Леночка, — тронула ее за руку Анжела, — ты чего сегодня такая?
— Какая? — перевела на нее тусклый взгляд та.
— На себя не похожа. Что-нибудь стряслось?
— Голова болит.
Видно же: ничего у нее не болит, но раз ей так хочется — кто бы спорил! В это время к ступенькам подъехал катафалк марки BMV, из него выглянула пачка а ля мастифф, которого никогда не морили голодом, и повелительно крикнула:
— Лена!
Она вздрогнула, следом замерла, потом медленно повернула голову к катафалку. Радости на ее лице не обозначилось хотя бы для вида — это заметили все девушки. А ведь далеко не за каждой приезжает транспорт из разряда люкс, не у каждой есть мастифф с деньгами в лапах, зато каждая хочет иметь его. Тем временем Лена двинулась к машине с большим нежеланием, словно там ее ожидала мерзкая жаба, впрочем, жаба от мастиффа отличается только размером.
— Лен, пока! — крикнула ей Наташка.
Она не обернулась. Лена забралась в салон, дверца захлопнулась — вот и все прощание. BMV зашевелил колесами и бесшумно заскользил по узкой дороге под красноречивую паузу. Молчание, за которым угадывалась неловкость, как будто девушки проникли в чужую тайну, хотя ничего подобного не произошло, прервала Ася:
— Воспитанные люди говорят «до свидания», когда уходят.
— Перестань! — осадила ее Виктория. — С ней что-то творится, ты разве не заметила?
— С нами со всеми периодически что-то творится, — хмуро парировала Ася, трогая острым носком туфли камешек, случайно попавший на отшлифованные плиты. — Кого это волнует?
Ася вторая, кого мало занимало внимание противоположного пола. Ее светло-серые глаза с ярко-черными и выпуклыми зрачками спрятались за длинными ресницами, она поглощена лишь камешком. А ведь сюда съезжаются баловни удачи, даже если они не соизволят познакомиться, смотреть на себя их глазами — не лишне. Но с Асей как раз все ясно, сегодня ей досталось от Стервы Стервятниковой, отсюда настроение резко упало к нулю.
— Плохо, что не волнует, — между тем все же возразила Виктория. — Люди не должны быть черствыми.
— И жестокими не должны быть, — подхватила хмуро Ася. — И подлыми. И злыми. Обманывать не должны, предавать. Но это теоретически, дорогая, а на практике все с точностью до наоборот.
Правдолюбку и правдорубку Викторию девочки не то чтобы побаивались, но старались не цеплять. По природе своей Вика — рентгеновское устройство, она запросто читала мысли и озвучивала их, довольно точно клеила ярлыки, находила меткие и обидные слова. А чего ждать от девушки, которая учится на философа? Потому с ней и не связывались, во всяком случае, Ася предпочитала держаться подальше от Вики, которая: ты ей слово, она тебе двадцать в ответ, словарный запас-то у нее — всех переговорит. Вот и сейчас прицепилась:
— А ты, по-моему, неплохо вооружилась практическим опытом.
— Что имеется в виду? — взмахнула ресницами Ася, показав глаза, нашпигованные острыми льдинками.
Викторию Ася почему-то особенно злила, просто так злила, одним своим видом заморской принцессы, делающей одолжение всем, с кем приходится по воле судьбы встречаться. Вместо того чтобы обходить столкновения, как поступают умные люди, Вика сама провоцировала ссоры с ней.
— Ты на лету схватываешь современные тенденции, — пояснила она Асе.
— А я способная. Тебе не нравится моя независимость, верно?
— Верно. Но потому, что твоя независимость любит наступать на независимость других.
Нарастающий конфликт мог перерасти в военные действия, к счастью, за Наташкой приехал друг на байке, такой же юный, как она. Он посигналил несколько раз, чем отвлек двух спорщиц.
— Ой, мой Темка! — взвизгнула Наташка и побежала к нему. — Всем пока!
Она села на байк, надела скафандр космонавта и, махая рукой девушкам у парапета, укатила на двух колесах — не шикарно, зато с милым. Не успел байк скрыться за поворотом, подоспел кавалер Анжелы на иностранном авто, сверкающем на солнце баклажанным цветом.
— Девочки, поехали? Мы вас довезем, — предложила Анжела, прошлогодняя мисс города, несмотря на старческий возраст (в прошлом году ей было двадцать четыре).
— За мной приедут, — солгала Ася, отказавшись.
А Вика подхватила сумку на длинном ремешке и, не прощаясь, сбежала по ступенькам к машине. Анжелу от большинства моделей (да и не только от них) отличала доброжелательность ко всем без разбору, она со всеми — как с друзьями, а друзей-то маловато будет в этом серпентарии. Иногда Асе казалось, что Анжела выпала из окна и стукнулась головой об асфальт — до того она нереально позитивная, но за время знакомства убедилась: такая и есть. Все равно Ася недоверчиво относилась к ней, ведь с детства внушалось: кругом враги, будь осторожна, никому не верь, тебя не за что любить и т. д. и т. п.
Девушки посещают разные школы в свободное от учебы время. Некоторые заведения назвали себя громко — модельными агентствами и оставили в своем «активе» бывших учениц, обещая скоро-скоро протолкнуть их в большой бизнес моды. Девушки не только числятся вечными ученицами, они участвуют в показах, конкурсах красоты, иногда им даже платят за выходы, а мечту лелеют… В сущности, мечта на всех одна: стать топ-моделью за рубежом и грести доллары-евро лопатами, большими лопатами, которыми загребают снег зимой. А провинциальный бизнес, построенный на обмане и отъеме денег у амбициозных девочек и в большей степени у их родителей, не спешит расставаться с клиентурой. Ну, раз в пятилетку одна-две вырываются на настоящий подиум, даже попадают в лидирующую пятерку-десятку. После чего их фотографиями агентства трясут перед носами очередных дурех: мол, вот какие мы крутые, вот кого воспитали, да у нас связи по всему миру. На самом деле, как ни называй баркас, а яхтой он не станет — это дошло до Аси, съевшей собаку на конкурсах.
Итак, враги разбежались, оставив ее одну, а одной сидеть на парапете не в кайф. Словно путана. Повернув голову, Ася столкнулась взглядом с Эвой, значит, не одна. Ну и дурацкое имя — Эва. Полное имя Эвелина — еще хуже, какая-то назойливая претензия на нечто гламурное, а глянуть — ни кожи, ни рожи. И тоже туда, в модели лезет. Тут Ася вспомнила, что Эва вообще-то никуда не лезет, просто училась когда-то в одной из детских школ моделей, потом несколько лет жила в Москве, вернулась. Она приходит на съемки не сниматься, а просто так, ну, переодеваться помогает, Стерве помогает. Все равно не нравится она Асе. У нее глаза, как у собаки, дескать, приюти меня и накорми, а я тебе верно служить буду. Только Ася сама не прочь, чтоб ее кто-нибудь приютил.