Портрет девушки в черном цвете
Шрифт:
– Наконец-то! – произнесла Фредерика. – Габриэла – очень занятой человек! И она уедет сразу, как Вы с Дженной закончите. Слушай ее внимательно. Это важно для всех.
Фредерика повернулась к женщине в костюме и что-то спросила по-французски. Та на секунду прекратила рассматривать Киру и сделала энергичный жест рукой. Маникюр у нее был классный. И вообще, вся она была настоящая француженка, лучшее определение, которое для нее подходило – стильная и одновременно с этим женственная и сильная. Кира не могла даже примерно определить, сколько женщине лет.
Долго
– Сосредоточься, зажги огонь так же, как на испытании, и наблюдай за мной. Когда увидишь что-нибудь – кивни. Я буду наблюдать за тобой. Давай-давай, не бойся.
Кире уже даже не пришлось напрягаться, зажигая огонек. Он появился сам собой, заплясал своим разноцветьем, раздвигая окружающую темноту. В голове пульсировала мысль: “Не бояться!” Но как было не бояться, глядя на эти ножики. Дженна явно приготовила их не просто так.
– Не отвлекайся, – холодно сказала женщина. – У тебя все в порядке! Смотри на меня!
Девушка вновь сосредоточилась на образе стоящей перед ней дамы. Она видела! Определенно различала зеленое сияние вокруг Дженны. Это сияние пульсировало, как огонек свечи, разгоралось сильнее и слабело. С каждой секундой она различала его все четче. “Интересно, видит ли она такое же вокруг меня? Наверняка видит. В этом и заключалось испытание!” Тем временем от зеленого сияния отделился легкий усик, словно веточка дерева, он протянулся через разделяющее женщин пространство и коснулся руки Киры.
– Все видишь?
Девушка заворожено кивнула. Дженна сделала шаг вперед, взяла ее за руку и полоснула ножом. Хлынула кровь. Кира вскрикнула. Было очень больно и страшно. Она хотела вырвать руку, но женщина держала крепко.
– Ничего-ничего. Обычное дело – кровь. Теперь смотри!
Киру начало мутить от вида и запаха крови, но то, что она увидела, заставило ее забыть обо всем. Зеленая веточка, тот самый побег обвился вокруг руки и словно погрузился в рану. Она уже не чувствовала боли, по руке словно бегали мурашки. Кира не помнила, сколько прошло времени: часы или секунды – к ним подошла Анна, влажной салфеткой она стерла кровь, и на месте пореза оказалась чистая розовая кожа.
– Все видела? Все поняла? Ну а теперь, как с воробьем.
Дженна полоснула себя по руке, которой крепко держала Киру. Капли крови брызнули ей на платье, но она совершенно не обращала на это внимания. Кира рванулась, пытаясь вырвать руку, на которую тоже попало несколько капель крови. Кровь стекала у Дженны по руке и начала капать на каменный пол, но она продолжала крепко держать девушку.
– Ты что, ждешь пока я истеку кровью у тебя на глазах? Давай, действуй!
Этот крик подстегнул Киру. Она взяла себя в руки. Да! Как с воробушком! Словно подхваченный порывом ветра язычок зеленого пламени наклонился в сторону Дженны, дотянулся и обхватил ее раненую руку. Она попыталась передать ощущения, которые испытывала сама, отправляя волну за волной зеленого пламени. Что-то происходило! Она чувствовала! Даже ощущала биение пульса в руке у стоящей рядом женщины.
– Ну все! Хватит!
Голос Дженны разорвал тишину. Она отпустила руку Киры. Сияние вокруг нее погасло. Погасло и пламя Киры. Хотя темнота где-то на задворках сознания продолжала бурлить в непонятном возбуждении. Анна вновь вытерла протянутую руку. Рука была такая же чистая и нетронутая, как и у Киры после испытания. Обо всем произошедшем напоминали только несколько пятнышек крови на платье Дженны. Она как будто только теперь их заметила. Перехватив взгляд девушки, она только улыбнулась и взмахнула рукой.
– Ерунда, отстирается. Я тебя поздравляю. Это было здорово.
Габриэла тоже встала и подала руку Кире:
– Ma ch`ere fille. Je suis heureux
Анна перевела на ходу:
– Габриэла очень рада.
Кира с удивлением заметила, что Фредерика и Анна выходят из комнаты. Фредерика бросила на прощанье многообещающий взгляд и помахала рукой. Через секунду в комнату вошла девушка и внесла поднос с тремя фужерами красного вина. Габриэла и Дженна взяли свои бокалы. Кире ничего не оставалось, как сделать то же самое.
– Сейчас мы отметим твое посвящение. Это такой формальный обряд.
Габриэла посмотрела в глаза девушки и произнесла:
– Vitae servitium. Ad opera vitae.
Дженна добавила:
– Это латынь. “Служение для жизни. Жизнь для служения”. Наш девиз. Я тебе объясню.
Она подняла бокал и коснулась им двух других. Бокалы зазвенели музыкальным волшебством хрусталя. Вино было совершенно необычным, густым, сладковатым.
Габриэла сделала только глоток и поставила свой фужер.
– Petite amie belle. Je dois aller. A bient^ot!
Она тоже помахала рукой и вышла. Дженна проводила ее до дверей и вернулась.
– Садись. Нам надо поговорить. Слушай, давай выпьем! За знакомство. Это вино, кстати, пьют только когда принимают в сообщество новых девушек. Ему уже больше ста лет.
Кира сделала еще глоток. Она чувствовала, что разговор опять будет необычный. Девушка не привыкла быть в центре внимания, а все эти события и странные, магические испытания не оставляли сил. На всякий случай она сделала еще один глоток. Необычайные вкусовые качества вина сейчас ее мало волновали, ей необходимо было обрести спокойствие. Нет, она не готова ни к какому разговору. Ее все еще слегка мутило, и, казалось, она ощущала в воздухе запах крови. Кира набралась наглости:
– Дженна, не могли бы мы пойти попить кофе? Вообще пойти отсюда?
– Кофе я сейчас попрошу. А вот запах, пускай он тебя не тревожит. Это теперь твоя жизнь.
Она позвонила в колокольчик, стоящий на столе. На зов мелодичного звона в комнату вновь заглянула девушка, которая ранее приносила вино.
– Агнешка, пожалуйста, нам с Кирой две чашки настоящего черного кофе. Ну, знаешь, то, что здесь называют “Сатаной”. Нам надо набраться энергии.
Дженна повернулась к Кире.
– Хорошо, пойдем, сядем в холле на диванчике. Я, честно говоря, люблю посидеть на мягком.