Портрет смерти (Посмертный портрет)

Робертс Нора

– Да. Я готова танцевать от радости. Три недели! – Она довольно потянулась, встала и убрала тарелку подальше от кота. – Три потрясающие недели я не увижу постную физиономию этого типа и не услышу его скрипучий голос!

– Почему-то мне кажется, что он думает так же… – Рорк вздохнул и поднялся. – Но лично я уверен в том, что вам обоим будет не хватать друг друга.

– Еще чего! – Ева пристегнула портупею с кобурой. – Сегодня вечером я это отпраздную. Именно отпраздную. Закажу пиццу и съем ее в гостиной.

В голом виде.

Брови Рорка взлетели вверх.

– Мысль интересная…

– Если так, закажи пиццу сам. – Она накинула жакет. – Пока. Я буду в управлении.

– Сначала потренируйся. – Рорк положил руки ей на плечи. – Скажи: «Приятного путешествия. Счастливого отдыха».

– Ты не говорил, что мне нужно попрощаться с ним. – Увидев выражение лица Рорка, Ева выпалила: – Ладно, ладно, так и быть! Приятного путешествия. – Потом она растянула губы в улыбке и добавила: – Счастливого отдыха… Наконец-то я хоть на время избавлюсь от этой старой задницы!

– Понятно. – Рорк провел ладонями по ее предплечьям, взял за руку и повел к двери. Кот стрелой вылетел из гостиной. – Старик тоже ждет этого с нетерпением. В последние два года он не брал отпуска.

– Потому что решил не спускать с меня глаз… Ладно, все в порядке! – весело сказала Ева. – Он все-таки уезжает, а это самое главное.

Она услышала кошачий вопль, проклятие и глухой стук. Ева была легка на ногу, но Рорк ее опередил. Он уже бежал вниз по лестнице туда, где лежали Соммерсет и куча рассыпавшегося белья.

– Черт побери… – только и сказала Ева, увидев эту сцену.

– Не двигайся. Постарайся не двигаться, – пробормотал Рорк, осматривая Соммерсета.

Ева добралась до нижней ступеньки и нагнулась. Лицо Соммерсета, всегда бледное, на сей раз было белым как мел и покрытым испариной. В его глазах застыла боль.

– Нога… – хрипло выдавил старый дворецкий. – Боюсь, я сломал ногу.

Ева и сама догадалась об этом: нога в колене была неестественно вывернута.

– Принеси плед, – сказала она Рорку, вытаскивая из кармана мобильный видеотелефон. – У него шок. Я вызову «Скорую».

– Последи, чтобы он не двигался. – Рорк бросился наверх. – У него могут быть и другие повреждения.

– Только нога. И плечо. – Старик закрыл глаза, тем временем Ева набрала номер. – А все этот проклятый кот, бросился мне под ноги. – Он открыл глаза и насмешливо проговорил: – Вы наверняка думаете: какая жалость, что он не свернул себе шею.

– Я думаю, что вы старый упрямец. – Ева облегченно перевела дух. Он в сознании, правда, глаза неестественно блестят. Она посмотрела на Рорка, возвращавшегося с пледом. – «Скорая» уже едет. Он злится и ворчит. Похоже, сотрясения мозга нет. Он пересчитал ступеньки и ударился о каменный пол. Споткнулся о кота.

– Ради бога…

Рорк

взял Соммерсета за руку и сжал ее. Ева часто ссорилась с этим старым бабуином, однако хорошо понимала, что Соммерсет значил для Рорка больше, чем родной отец.

– Я открою ворота «Скорой».

Она подошла к панели управления воротами, которые отделяли обширные частные владения Рорка от территории города. «Галахад бесследно сгинул и скоро на глаза не появится», – отметила про себя Ева.

А может, проклятый кот сделал это нарочно? Решил испортить ей настроение в отместку за оладьи.

Услышав вой сирены, Ева открыла входную дверь и чуть не упала от удара тепловой волны. Времени едва восемь, а жара такая, что мозги плавятся. Небо – цвета кислого молока, воздух похож на густой сироп. И все же Ева с удовольствием пила бы и то и другое, будь у нее хорошее настроение.

«Приятного путешествия», – подумала она, усмехнувшись.

И тут в кармане Евы запищал видеотелефон.

– «Скорая» уже здесь, – обернулась она к Рорку и отошла в сторону. – Даллас слушает… Черт побери, Надин! – воскликнула она, увидев на экране лицо своей подруги Надин Ферст, репортера «Канала-75». – Ты не вовремя.

– Я получила сообщение. Похоже, серьезное. Встретимся на углу Деланси и авеню «Д». Я выезжаю.

– Постой, постой! Я не собираюсь сломя голову лететь в Нижний Ист-Сайд только потому, что…

– Думаю, кого-то убили. Мне прислали фотографии молодой девушки. – Надин отодвинулась, и Ева увидела разложенные на столе фотографии. – Думаю, она мертва.

Это была молоденькая брюнетка, сфотографированная в разных позах. Судя по снимкам, некоторые из них были любительскими, другие профессиональными.

– Почему ты думаешь, что она мертва?

– Все расскажу при встрече. Мы напрасно тратим время.

Ева жестом пригласила приехавших медиков войти и хмуро посмотрела на экран.

– Если у тебя была такая информация, почему ты не сообщила в полицию?

– А вдруг выяснится, что это утка? Тогда меня обвинят в том, что я морочу голову полиции. Даллас, по-моему, тут случилось что-то очень важное. Приезжай, или я начну действовать самостоятельно. А потом передам в эфир все, что удалось обнаружить.

– Будь все проклято, ну и денек начинается! Ладно, стой на углу. Купи себе какую-нибудь булочку, что ли… И ничего без меня не предпринимай. Тут у меня самой черт знает что творится! – Она шумно выдохнула и посмотрела на фельдшеров, осматривавших Соммерсета. – Я выезжаю.

Она дала отбой и сунула видеотелефон в карман. Потом подошла к Рорку и, не придумав ничего лучшего, потрепала его по руке.

– Мне придется отъехать, нужно проверить одну вещь.

– Не могу вспомнить, сколько ему лет. Ничего не помню.