Портрет
Шрифт:
Я допиваю свой бокал, и Дэвид наполняет его снова. Какое-то время мы молча наслаждаемся ужином. Вино прекрасно дополняет блюда, приготовленные Матильдой. Про себя отмечаю, что нужно будет обязательно поблагодарить её за заботу.
– Дэвид… – Я никак не решаюсь задать этот вопрос. – Возможно, это слишком личный вопрос, но он не даёт мне покоя. Коллекция, собранная господином Ришаром – это огромное состояние. Плюс поместье, земля. У него нет потомков, прямых наследников. Что он собирается делать со всем этим? Передать государству?
Дэвид долго молчит, очевидно размышляя над тем, стоит ли делиться со мной этой информацией.
– Я… Честно, я не знаю всего. Несколько недель назад он попросил меня связаться с
Сказать, что слова Дэвида удивляют меня, значит – не сказать ничего.
– Но, я не понимаю. Это какая-то бессмыслица. Почему господин Ришар решил нанять именно меня? Я начинающий оценщик. Мой босс прав – в нашей фирме есть более опытные сотрудники.
– Не могу ответить на этот вопрос за него… Как я уже говорил, Клод Ришар – один из самых загадочных людей на Земле. Он не вдавался в детали своего решения.
Повисает пауза. Поняв, что большего добиться не смогу, я решаю сменить тему.
– А что насчёт вас? Как вы стали работать на господина Ришара?
Дэвид долго смотрит на меня, а затем наклоняется вперед и подмигивает.
– Разговор без галстуков? – заговорщицки улыбается он.
– Обещаю, что не буду вносить это в протокол!
Дэвид смеется, а затем откидывается на спинку сиденья.
– Мои родители адвокаты. Оба успешные, акулы – как любят говорить в штатах. Они хотели, чтобы я пошёл по их стопам, продолжил семейное дело. По началу я так и собирался сделать. Хорошо учился в школе, был капитаном команды по лакроссу, поступил в Гарвард на юридический. Но после третьего курса я стал осознавать, что учеба не вызывает у меня интереса, не приносит удовлетворения. К тому времени я уже несколько лет учил французский, брал дополнительные курсы по истории искусств и управлению бизнесом. Когда я сообщил родителям, что хотел бы поменять специальность, они восприняли это не так, как я ожидал. Мы с моим отцом… ну, сильно поругались. Мама пыталась нас примирить, но её попытки были тщетны. – Он вздохнул и запустил руку себе в волосы, а затем после некоторой паузы продолжил. – Летом я получил стажировку в одном из музеев в Париже. На одном из аукционов мне посчастливилось столкнуться с поверенным господина Ришара, который был впечатлен моей работой и отдачей. Он сделал мне предложение – заниматься всеми делами, связанными с участием в выставках и благотворительных мероприятиях, с приобретением и продажей предметов искусства, заключением сделок. Как видите, я остался. Учёбу я так и не закончил.
Внимательно выслушав Дэвида, я понимающе киваю.
– Мне жаль, что ваша семья не поддержала вас. Мне трудно представить, каково вам. У меня были всегда очень теплые отношения с родителями, как с настоящими, так и приемными…
Я замолкаю, и на какое-то время между нами повисает тишина, нарушаемая лишь завыванием холодного ветра. Я поеживаюсь.
– Вам холодно? – Дэвид встаёт и аккуратно накидывает мне на плечи шерстяной плед. Я решаю выйти из беседки и посмотреть на небо. Кругом темно, лишь из окон первого этажа виден тусклый свет. На небе мерцают тысячи звезд, и от этого зрелища захватывает дух. Дэвид стоит рядом со мной. Я поворачиваюсь к нему.
– Спасибо за сегодняшний вечер.
– И вам… Что ж, день был непростой. Я провожу вас к дому, а затем помогу Матильде прибрать здесь всё.
– Возможно, мне тоже стоит…
– Исключено. Отдыхайте, Стейси! Увидимся завтра.
Мы заходим в дом и прощаемся. В комнате я сразу бреду к кровати, чувствуя, что усталость берет надо мной верх, и как только голова касается подушки, я засыпаю.
Отчетливый запах дыма не дает мне сделать полноценный вдох. Огонь расползается по комнате, захватывая диван и шторы справа от него. Карниз кренится, а затем с грохотом падает на пол. Мне нужно бежать, выбираться отсюда. Я бегу к распахнутой двери, но её тоже застилает пелена огня. Крик отчаяния вырывается из моей груди. Я смотрю на облако дыма, покрывающего коридор и вижу вдалеке какое-то мельтешение. Размытая фигура движется в мою сторону и меня окутывает радость. Я спасена, меня спасут. Но через секунду паника накрывает меня с новой силой. Черты лица незнакомца проясняются. За стеной пламени передо мной стоит Дэниэль Де Лабом.
Глава 4
Влюбиться – не значит любить: влюбиться можно и ненавидя.
"Братья Карамазовы", Федор Михайлович Достоевский
Вскочив с кровати, я не сразу могу отдышаться. Увиденный мной сон был слишком реальным, более того, я уверена, что видела его раньше. Незнакомцем из моего сна оказался Дэниэль Де Лабом. Ко мне приходит осознание, что мужчина с картины выглядел смутно знакомым, и теперь я знаю почему. Он являлся мне во снах. Раньше. И не в простых снах – это были кошмары, жуткие, липкие, от которых просыпаешься в холодном поту и долго не можешь прийти в себя. Происходящее кажется мне полной бессмыслицей, ведь я не могла видеть этот портрет раньше. Или всё же могла? Сердцебиение начинает успокаиваться, когда я убеждаю себя, что действительно могла видеть картину, мельком, а образ молодого человека отпечатался в моем подсознании. Остаётся только один вопрос, откуда мне известно его имя? Один из способов выяснить это – спросить Дэвида. Он говорил, что занимался всеми делами коллекции. Возможно, данный портрет был приобретен уже им.
Я иду в душ, неспешно одеваюсь и заплетаю волосы в косу, перевязывая их серебряной лентой. После того, как наношу легкий макияж, спускаюсь в столовую, где уже накрыт завтрак. Я выпиваю чашку кофе с круассаном. Матильды нигде не видно, возможно она работает в саду. Вчера мне так и не удалось поблагодарить её за прекрасный ужин, поэтому я решаю отправиться на поиски экономки на улицу. Не успеваю я докоснуться до ручки, как дверь распахивается и передо мной появляется сияющее лицо Дэвида. У меня складывается ощущение, что он является одним из самых жизнерадостных людей на планете, который умеет заражать своим настроением всех, кто его окружает.
– Стейси! Рад вас видеть, – его улыбка становится ещё шире. – Как спалось? Как ваше самочувствие?
– Доброе утро, Дэвид. Я чувствую себя прекрасно, спасибо. – Я отступаю назад, чтобы впустить его в дом и замечаю, что за ним в прихожую, медленно переставляя ноги, заходит господин Ришар. Вид у него уставший, а выражение лица кажется недовольным.
– Дэвид, отнеси мои сумки в кабинет. Я направляюсь туда. – Он проходит мимо меня, будто бы не замечая. Я немного сконфужена его поведением, но быстро прихожу в себя и решаю поприветствовать его.
– Доброе утро, господин Ришар. Рада узнать, что вам уже лучше. Мы официально не представились, меня зовут…
Старик останавливается и смотрит на меня оценивающим взглядом.
– Стейси Прайс. Я в курсе, – задумчиво произносит он. – Хммм… Дэвид, принеси бумаги с отчетами по проделанной работе к полудню.
Он больше не смотрит на меня и шаркая ногами бредет к лестнице. Я в растерянности смотрю на Дэвида. Наверное, на моём лице отражается весь спектр эмоций – от смущения до шока. Я знала, что мой наниматель не отличается общительностью, не зря же он ведет затворнический образ жизни, но я не ожидала, что еще одной чертой, присущей его характеру, будет очевидная грубость.