Шрифт:
Подземный мир открылся перед Рахимом Аль-Тадушем вдруг и сразу, будто слепец распахнул пустые глаза.
– Удивительно, – выдохнул он, потирая ладони. – Что за чудо заставило землю перевернуться? Веритус, давай-ка подлетим поближе.
Накидка-тагельмуст из ткани цвета индиго всколыхнулась и понесла своего владельца вперёд. Рахим копался в сумке, перебирая многочисленные очки; те, что для замкнутых пространств, с изящными линзами в золочёной оправе, он убрал в матерчатый чехол, достал другие, выпуклые, как глаза жабы.
– Что за удивительная страна! Все здесь, всё, что я потерял там, наверху! И башни-кинжалы, и масличные деревья.
Прямо под его ногами хищно скалилась пропасть. Рахим сплюнул, заставив комок слюны светиться, но так и не увидел дна. Наверху, над головой, раскинулись руины старинных крепостей, хотя некоторые башни-кинжалы, изогнутые, как джамбии, сохранились целиком. Когда-то они нарезали на ломтики солнечный свет, но теперь кромки их потускнели, а наблюдающие за танцем светил глаза, круглые, выложенные цветным камнем, закрылись. Жидкость, которая когда-то была там, вылилась, потому что они, как и всё здесь, висели кверху ногами. Вековечные масличные деревья торчали ветвями вниз, листочки на них превратились в туго сжатые коричневые кулаки. Атмосфера упадка и пыли царила кругом, ощутимая порами кожи.
Тем не менее это место было не пустое.
Рахим близоруко сощурился и в волнении подёргал себя за бородку.
– Вери, ты тоже видишь эти светящиеся семена? Магия запретивших ночь всё ещё действует! И… это что там? Люди?
Кто-то бродил среди чёрных, как обломки зубов, зданий. Человеческие фигурки передвигались странной, скачущей походкой. Как и всё, их окружающее, они висели вниз головой, и Рахим не мог понять, что держит их за ноги.
– Эй!
Кто-то звал его! Эхо разнеслось далеко окрест, затерялось по альковам и гротам.
Рахим Аль-Тадуш увидел прямо над собой человека. Света одного из семян хватало, чтобы разглядеть молодого парня, почти мальчишку, который размахивал воздетыми над головой (или опущенными вниз) руками.
– Откуда вы прилетели? – крикнул отрок. Голос у него оказался неожиданно мощным и зычным. – Вы же не причините мне вреда?
Опознав в речи мальчишки один из диалектов собирателей лозы, хотя и не самый распространённый, Рахим ответил на том же языке:
– Рад приветствовать тебя, юноша. Нет, я не причиню тебе вреда. Я пришёл искать пропавший город запретивших ночь, но я и подумать не мог, что найду здесь кого-то, кроме змей и пауков.
Отрок засмеялся. Чтобы разглядеть его, Рахим поменял очки. Мальчик был тощим, костлявым, с вытянутыми конечностями и белой, как приокеанские, пески кожей. Шея его тоже была длинна, а на конце её, словно на толстой верёвке, сидела огромная голова. Глаза похожи на два блюдца, а белки, казалось, светились изнутри. Длинные волосы свисали вниз, завязанные в два следующих друг за другом узла.
Рот тонкий и большой, почти лягушачий.
– Нет, здесь есть ещё мы, и зовёмся мы шагающими за гигантами. Так значит, вы путешественник?
– Именно, – Рахим потёр большим пальцем о безымянный, жестом, что у многих народов обозначал превратности судьбы, и улыбнулся. – Меня зовут Рахим Аль-Тадуш и я истовый искатель правды. Я не терплю на своём пути никакой лжи и ревностно её изобличаю. Мой саиф, то есть мой меч – сама истина. Я был избран ей, и теперь я…
– Любите поговорить, а? – лукаво сощурился подросток.
– Прости меня, отрок, – сказал сбитый с толку Рахим. – В силу своего возраста я чуть хуже соображаю, а значит, стал чрезмерно многословным. Как жаль, что со мной рядом редко оказываются такие, как ты, такие, кто может поставить плотину на пути этой словесной реки.
Рахим подкрутил кончик бороды.
– Поэтому, давай-ка сразу утолим моё любопытство, которое, и в этом я совершенно уверен, ни в чём не уступает твоему. Я не мог не заметить ваш весьма необычный способ передвижения. В чём его секрет?
– Эй, я думал, это я буду задавать вопросы, – мальчишка обиженно вытянул губы. – Меня, кстати, Орланом зовут. Нет никакого секрета. Это всё гиганты, которые смеялись над великой пропастью, а затем просто исчезли. Нам остаётся лишь ходить по их следам. Прикасаясь к ним, мы обретаем частичку их мощи и можем стоять вниз головой.
Теперь, присмотревшись, Рахим увидел, что мальчишка стоит на большом отпечатке голой человеческой ступни, стоит сразу двумя ногами, потому что отпечаток этот был в четыре раза больше обычного. Рядом был ещё один, такой же, и ещё: их цепочка тянулась в обе стороны. Рахим понял природу прыжков, которыми передвигались местные жители. Они прыгали с одного следа на другой, словно по камням в ручье.
– А что будет, если ты встанешь вон там, рядом? – спросил Рахим, торопливо натягивая на левую руку белую перчатку. Он выставил ладонь в сторону одного из следов, растопырив пальцы, но ни единой искорки не проскочило между ними. Путешественник вздёрнул брови, потом покачал головой.
– Упаду, – не задумываясь, сказал парень. – Моя очередь. Как вы летаете? Это всё ваш плащ?
– Мой тагельмуст, – сказал Рахим. – Мои доспехи и оружие. Его зовут Веритус, и он выбрал меня, чтобы помогать в исследованиях, потому что я исследую самую благородную вещь на земле – правду.
– Хорошо, хорошо, я понял, – засмеялся парень. В руке у него был пучок каких-то корнеплодов, и он взмахнул ими, словно жезлом. – Не знаю, что такое «дамба», но так уж и быть, я ей побуду, раз она вам нужна.
Он бросил быстрый взгляд через плечо, и, проследив за ним, путешественник увидел нескольких человек, что выглядывали из-за руин или стояли на выложенных зелёным замшелым камнем дорожках, будто суслики, готовые юркнуть в норы. Они выстроились в линию, один за другим; глаза Рахима не позволяли увидеть наверняка, но он был уверен, что они тоже стоят на следах. У него было что сказать об этом, и он собирался начать свою просветительскую речь прямо сейчас, даже если услышит её один этот мальчишка. Пусть это будет награда за его любопытство и жажду открытий.
Конец ознакомительного фрагмента.