Поселок. Тринадцать лет пути. Великий дух и беглецы. Белое платье Золушки (сборник)
Шрифт:
Когда он узнал, что случилось в лагере без него, он оказался трезвее и спокойнее остальных и сказал Олегу:
– Не говори глупостей. Никого ты не убивал и ни в чем не виноват. Ты же не знал, что столкнул Томаса. Ты должен быть благодарен ему, что он тебя старался удержать. Может, он ничего и не успел сделать, вернее всего, он ничего не успел сделать, но все равно он хотел тебя спасти. Может, так даже и лучше, потому что Томас был совсем болен, он мог умереть в любую минуту, он хотел идти к перевалу, и потому нам пришлось бы тащить его, и все погибли бы.
– Ты хочешь успокоить Олега, – отвечала Марьяна, раскачиваясь от боли – она отморозила руки и ободрала их в кровь, когда старалась оживить Томаса и когда они вместе с шатавшимся от слабости Олегом тащили его тело к палатке. – Ты хочешь успокоить Олега, а виноваты мы с тобой. Если бы мы не побежали за козой, Томас был бы жив.
– Правильно, – подтвердил Дик, – тебе не надо было бежать за мной. Это глупость, женская глупость.
– Неужели ты не винишь себя? – спросила Марьяна.
Томас лежал между ними, закрытый с головой одеялом, и как будто присутствовал при их разговоре.
– Я не знаю. Я пошел за козой, потому что нам нужно мясо. Нужно всем. Мне меньше других, потому что я сильнее.
– Я не хочу с ним больше говорить, – возмутилась Марьяна. – Он холодный, как этот снег.
– Я хочу быть справедливым, – отрезал Дик. – От того, что мы будем метаться и стонать, никому не лучше. Мы теряем время. День уже перевалил за середину.
– Олег еще слабый, чтобы идти, – сказала Марьяна.
– Нет, ничего, – отозвался Олег, – я пойду. Только надо взять у Томаса карту и счетчик радиации. Он говорил мне, что, если что-нибудь случится, надо взять эти вещи.
– Не надо, – качнул головой Дик.
– Почему?
– Потому что мы идем обратно, – произнес Дик спокойно.
– Ты так решил? – спросил Олег.
– Это единственный путь, чтобы спастись, – ответил Дик. – Через два дня мы будем в лесу. Там я найду добычу. Я вас приведу в поселок, я обещаю.
– Нет, мы пойдем дальше.
– Глупо. У нас нет шансов.
– У нас карта.
– А почему ты веришь ей? Карта старая. Все могло измениться. И никто не знает, сколько еще идти без еды, по голому снегу.
– Томас сказал, что мы шли быстро, что остался один день.
– Томас ошибался. Он сам хотел туда, и он нас обманывал.
– Томас нас не обманывал. Он сказал, что там есть пища и мы будем спасены.
– Ему хотелось в это верить, он был болен, он плохо соображал. Мы останемся живы, только если вернемся обратно.
– Я пойду к перевалу. – Олег сказал это, глядя на тело, покрытое одеялом, он обращался к Томасу.
– Я тоже пойду, – поддержала его Марьяна, – как ты не понимаешь?
– Марьяшка, – начал Дик, постукивая большим кулаком по камню, отбивая такт словам. – Олегу заморочил голову Старый, всегда твердил ему, что он умнее, лучше нас с тобой, что он особенный. Он не мог быть лучше нас в поселке или в лесу, он всегда уступал мне. Даже тебе в лесу он уступает. Понимаешь, ему нужна эта сказка о перевале и речи о дикарях, которыми мы не имеем права стать. А я не дикарь. Я не глупее его. Пускай Олег идет, если он уверен. А тебя я не пущу – тебя я уведу вниз.
– Глупости, глупости, глупости! – закричала Марьяна. – Нас послал поселок. Нас все ждут и все надеются.
– Мы принесем больше пользы живыми.
– Пошли. – Олег протянул руку к одеялу, чтобы взять у Томаса карту и счетчик, и медленно произнес: – Прости, Томас, что ты не дошел и я беру у тебя такие ценные вещи.
От откинул край одеяла. Томас лежал, закрыв глаза, лицо его побелело, и губы стали тонкими. И Олег не смог заставить себя дотронуться до холодного тела Томаса.
– Погоди, я сама, – предложила Марьяшка. – Погоди.
Дик поднялся, подошел к скале, поднял со снега флягу, поболтал ею – там плеснулся коньяк. Дик отвинтил крышку и вылил коньяк на снег. Острый незнакомый запах повис в воздухе. Дик завинтил крышку и повесил флягу через плечо. Никто ничего не сказал. Марьяна передала Олегу сложенную карту, счетчик радиации и нож Томаса.
– Нам его не закопать, – решил Дик. – Надо отнести его под обрыв и засыпать камнями.
– Нет! – возразил Олег.
Дик удивленно поднял брови.
И глупо было отвечать. Почему нельзя на Томаса класть камни? Ведь Томас мертв, и ему все равно.
Все сделал Дик.
Олег и Марьяна только помогали ему. Больше они ни о чем не говорили. Олег и Марьяна молча собрались, взяли совсем похудевшие мешки (даже дров осталось на один-два костра), разделили на три части последние ломтики вяленого мяса, и Марьяна отнесла Дику его порцию. Тот положил ломтики в карман и ничего не сказал. Потом Олег и Марьяна поднялись и пошли, не оглядываясь, наверх, к перевалу.
Дик догнал их метров через сто. Догнал, потом обогнал и пошел впереди. Олег шел с трудом, еще не прошли последствия припадка. Марьяна хромала – ушибла ногу, когда лазала по обрыву. Они прошли всего километров десять, и пришлось остановиться на ночлег.
Олег свалился на снег и сразу заснул. Он не проснулся, чтобы напиться кипятку со сладкими корешками. И он не увидел того, что увидели Дик и Марьяшка, когда совсем стемнело. Облака вокруг разошлись, и на небе появились звезды, которых никто из них никогда не видел. Потом небо затянуло вновь. Марьяна тоже заснула, и Дик еще долго сидел у погасшего теплого костра, положив в него ноги, смотрел на небо и ждал – может, облака разойдутся вновь? Он слышал о звездах, старшие всегда говорили о звездах, но никогда раньше он не догадывался, какое величие и простор открываются человеку, который видит звезды. Он понимал, что им никогда не вернуться в поселок.
Они поднялись рано, выпили немного кипятку, растопив снег, и доели сладкие корешки, от которых голод лишь усилился. В тот день они тащились медленнее, чем обычно, даже Дик выбился из сил.
Беда была в том, что они не знали, правильно ли идут. На карте были нарисованы ориентиры, но они не совпадали. Понятно, почему: люди шли здесь в прошлый раз зимой, когда много снега, когда сильные морозы и мгла, и потому сейчас все вокруг выглядело иначе.
Наступило отчаяние, потому что перевал был абстракцией, в которую невозможно поверить, как невозможно представить себе звездное небо, если его не видел и знаешь лишь по рассказам. Олег жалел, что заснул и пропустил небо, но, может быть, оно повторится следующей ночью? Ведь облака на небе стали тоньше, сквозь них иногда проглядывала голубизна, и вокруг было куда светлее, чем внизу, в лесу.