Посейдон
Шрифт:
— Ну, что ж, Эммануил Роузен, я всегда говорила, что ты — ужасный человек. И что же, по-твоему, я должна сейчас сделать? Как поступить?
Она поднялась на ноги, и Мартин радостно захлопал в ладоши:
— Молодчина, Белль! Вы просто прелесть! Докажите всем, что вы еще на многое способны!
— Ну, тогда все решено, — улыбнулась Белль. — А теперь покажите мне, что надо делать, и я, пожалуй, попробую.
Скотт стал подробно объяснять всем, для чего нужна веревочная страховка, и чем страховка для крутого короткого подъема отличается от традиционной альпинистской. Для безопасности они будут использовать
— Но как мы объясним все это турку? — заволновался Мюллер. — Мне как-то не светит перспектива оказаться под ним, если вдруг эта туша упадет на меня.
— Наш Кемаль — человек достаточно сообразительный. Вы сами увидите, что он все поймет. Итак, мисс Кинсэйл и Мартин, вы у меня первые. Кемаль, внимательно смотрите сюда.
Он выложил перед собой два кольца каната, которые прихватил еще на пожарной станции. Конец одного каната он обвязал себе вокруг пояса, затем отмерил на нем то расстояние, на каком двигаться мисс Кинсэйл, и так же, словно петлей, обхватил ее за талию, соорудив на канате сбоку причудливый узел, через который пропустил второй канат.
— Та веревка, которой будем связаны все мы, удержит и подстрахует вас от падения, а при помощи направляющего каната вы сможете помогать себе при подъеме, держась за него и подтягивая вес своего тела, — объяснил священник. — Понятно теперь? Кемаль, вы все поняли?
Турок ухмыльнулся и закивал головой:
— О’кей, о’кей!
— А почему вы поставили Роузенов посередине? — поинтересовался Мюллер. — Мне почему-то казалось, что было бы куда логичней, если бы…
— Что ж тут непонятного, — перебил его Скотт. — Самая трудная часть перехода как раз посередине. И когда Роузены доберутся до этого места, я уже окажусь на вершине нашей горы. Там я надежно закреплю направляющий канат и смогу понемножку подтягивать остальных за тот, что связывает всех нас.
Все выходило так легко и просто: священник действительно обдумал каждый шаг, предусмотрел все сложности и принял все меры предосторожности.
— А теперь вперед! — энергично воскликнул Скотт. — Давайте-ка, покажем Ему, из чего мы на самом деле слеплены!
И вновь Ричарду Шелби вспомнился сумасшедший помощник главного тренера, который, хлопнув Дика-спортсмена по заднице, напутствует его при выходе на поле: «Иди и покажи этим мерзавцам, из чего сделаны мичиганские ребятки!»
— У нас все обязательно получится, если только вы запомните самое главное, — со всей серьезностью еще раз предупредил Скотт. — Постарайтесь в точности копировать каждое движение того человека, который находится в связке перед вами. Помните: я сам лично буду проверять каждый выступ, каждую впадину. И то, куда я поставлю ногу и за что ухвачусь, будет, пожалуй, единственно надежным на нашем пути. И еще вот что: не смотрите вниз. Только наверх, на того человека, который идет перед вами. Следите за тем, что он делает или только что сделал. Не разговаривайте. Берегите силы, следите за дыханием. Время от времени я буду объявлять о короткой передышке. Тогда просто оставайтесь на месте, расслабьте пальцы и набирайтесь новых сил. Во время этих мини-привалов, если их можно таковыми называть,
Он медленно подошел к груде искореженного металла, сваленного у берега черного озерца и решительно поставил ногу на первый выступ.
Мисс Кинсэйл осторожно и с любопытством последовала за ним. Она опустила голову и жадным взглядом следила за каждым движением священника. При этом ее длинные черные волосы рассыпались, совершенно закрыв ее лицо.
— У вас все в порядке, мисс Кинсэйл?
— Да, доктор Скотт, все в полном порядке.
— Мы начали подъем. Внимательно смотрите на меня, повторяйте все то, что сейчас буду делать я.
Веревка, связывающая членов группы, натянулась между мисс Кинсэйл и шедшим за ней Мартином. Далее следовали Нонни и Мюллер.
Ручные фонари путешественники привязали себе к предплечьям, и потому руки у них оставались свободными, а лучи света падали как раз на те участки направляющего каната, за которые можно и нужно было держаться, помогая себе при подъеме. Большие переносные лампы давали основное освещение пути.
Хотя опытным глазом альпиниста уже наметив примерный маршрут, Скотт сразу же понял, что придется импровизировать. Начав подъем с этими уставшими людьми, которые целиком и полностью доверились ему, никаких разговоров и быть не может о том, чтобы повернуть.
— А что мне делать с этим направляющим канатом? — забеспокоилась мисс Кинсэйл.
— Ничего, он нужен лишь для того, чтобы вам было легче подниматься вверх. Я буду все время закреплять его чуть повыше, но так, чтобы вы могли уверенно сделать свой следующий шаг. Вам не страшно?
— Нет, что вы! Рядом с вами — ничего не страшно.
— Отлично. Следите за тем, чтобы нога уверенно опиралась на выступы. Тогда вы не поскользнетесь. Мартин, вы уже начали подъем?
— Ага!
— Нам повезло. Тут я вижу перед собой кусок приставной лестницы, так что футов пять пройдем по ступенькам, а там видна горизонтальная платформа, на которой и устроим наш первый привал.
Начали подъем и Шелби. Все железки под ногами были на удивление скользкими от разлившейся нефти. Правда, Скотт умышленно передвигался настолько медленно, что у каждого было достаточно времени для того, чтобы продумать, как лучше поставить ногу и покрепче удержаться.
Поглядев вниз, Шелби увидел Кемаля и Роузенов, преодолевающих первый участок пути. Он прокричал, обращаясь к Белль:
— Вот видите, миссис Роузен, не так все и страшно. Рядом идет Кемаль, а он в случае чего обязательно поможет. Скотт все здорово продумал!
Никто ему не ответил, и Шелби отвернулся, чтобы сделать свой следующий шаг. Он мысленно восхищался мудростью и прозорливостью Скотта. Как же умело он организовал их маленькую экспедицию! Кемаль сразу догадался, зачем его поставили рядом с Роузенами. Он все время оглядывался, проверяя, правильно ли поставила ноги миссис Роузен, и в нужную минуту действительно брал ее за руку, помогая преодолеть очередной фут и подняться.