Посланец Небес, или Заберите его обратно!
Шрифт:
— Вы хотите сказать, что отец с Легионом так уж горели вдохновением? — уточнил Шам скептически. — Мне почему-то слабо верится.
Мастер рассмеялся.
— А так и не скажешь со стороны, верно? Разумеется, с самого начала они просто создавали себе доску для игры. Но потом нечто произошло… То самое нечто, что отличает подлинного Творца от желающего притвориться таковым. Они начали творить не столько ради цели, но - из желания творчества. А ещё — из любви и ненависти. В реальности не получается создать небесных китов для любимой жены? Но можно заселить ими
— Второй этап?..
— Верно. Пусть мало кто из смертных это понимает, но Творец — не владыка своего творения. Он может попытаться показать страх и боль, красоту и возвышенность, непознаваемую глубину и восхитительное многообразие… Но каждый в итоге сам решает, что именно видеть. Точно так же Творец может вложить в своё творение какое-то послание — но неизбежно наступает момент, когда оно начинает жить своей собственной жизнью. Именно это произошло в данном случае. Шаг за шагом, крупица за крупицей мир обретал свою волю. В него вкладывали энергию, внимание и веру разнообразные существа; его абсурдные правила шаг за шагом становились подлинными законами этого конкретного мироздания.
Шам покачал головой.
— Значит, Ки была права. Это действительно сам мир…
— Пусть она и помнит каких-то несколько десятков лет, но знает — намного больше. Было бы странно, если бы она не ощущала настоящее положение вещей.
— Да, об этом я тоже хотел поговорить, — тут же подхватил Шам. — Мастер, как вернуть Ки её крылья?
— А это так необходимо?
— Она тоскует по Небу, Мастер.
— Тосковать по Небу в конечном итоге и значит — быть человеком. Такая уж особенность их бытия.
— Простите, — всё же вмешалась я в эту удивительную дискуссию. — Получается, я когда-то была ветром, как Шам? И потом что-то случилось? Я совершила нечто такое, что меня превратили в человека?
Мастер отпил немного чая.
— Вообрази себе мир, который был задуман как тюрьма для Древних. И как развлечение — для них же, — протянул он задумчиво. — Познать слабость и боль, силу и любовь, могущество и беспомощность. Научиться ценить жизнь за её конечность. Не это ли потрясающая концепция? Существа, сочетающие в себе возвышенное и низменное, повисшие между землёй и небесами. Что они ощущают?.. Впрочем, тебе-то не нужно воображать.
— Это жестоко, — сказала я, чувствуя, как дрожит голос.
— Это — интересно, — ответил он спокойно.
48
Я с трудом сглотнула вязкую слюну.
Мастер пугал.
Но не думаю, что он намеренно пытался произвести пугающее впечатление. Зачем такому существу что-то там на кого-то там производить? Да и злобы в нём не ощущалось, совсем. Как, впрочем, и доброты. Вряд ли это вообще категории, которые знакомы такого рода существам.
— И как же всё можно вернуть на круги своя? — спросил Шам. — Чтобы Ки стала вновь ветром?
— А почему это так важно для тебя? — усмехнулся Мастер. — Хочешь, чтобы рядом с тобой была крылатая, тебе под стать?
Я криво улыбнулась. Это же логично, верно?
— Хочу, чтобы исполнилось её главное желание, — отрезал Шам, бросив на меня быстрый взгляд.
— Главное желание? Сомневаюсь, что для его исполнения ей на самом деле так уж нужны крылья. Почему все так часто путают причины и следствия? Но, если ты настаиваешь... Есть два способа: простой и сложный. Простой широко известен и постоянно используется. Можно сказать, повсеместно. Может, угадаете? Нет? Что же, это очевидно: чтобы перестать быть человеком, нужно умереть.
Я нервно хохотнула.
— Да, насчёт распространённости способа не поспоришь. Но это не только — перестать быть человеком. Это значит перестать быть. В целом.
Он рассмеялся:
— Как ты это себе представляешь — перестать быть? Разве это возможно? Каких только глупостей не скажут эти дети! Ты всегда есть, разумеется. Просто порой меняешь форму существования.
— Это всё хорошо, но можно ли обойтись без смены форм существования? — вмешался Шам. — Какой второй способ?
— Можно и обойтись, — Мастер склонил голову набок. — Но второй способ, как я упоминал, сложный. И не даёт никаких гарантий. Собственно, почти никому в итоге не удаётся, но сама попытка — уже высокая судьба.
— О чём вы?
— Если тянуться к Небу изо всех сил, всем своим существованием, каждой своей внутренней правдой, то рано или поздно ты станешь ближе к нему. Возможно — настолько близко, что нечеловеческая сущность возьмёт верх над человеческой. И крылья однажды просто распахнутся за спиной, потому что иначе будет никак.
— Возможно?..
— Обычно люди живут недостаточно, чтобы проверить. Но колдуны, особенно те, что под крылом кого-то из Древних… всё может быть. Но гарантий, как я уже сказал, в этом деле никто не даёт. Так что, какой способ предпочтительнее?
Я задумчиво склонила голову. Было бы замечательно стать ветром, как Шам. И летать в небе, как душе будет угодно. Интересно, какие у меня были бы крылья? Может, даже не хуже, чем у этой Дени. Тогда рядом с ним я была бы…
— Даже не заикайтесь о первом, — сказал Шам сухо.
— Почему? — невинно уточнил Мастер. — Это не займёт много времени. Разве твоя мать не совершает путешествия к Предвечной каждый год? Так и тут. А после твоя Ки станет тебе ровней. У меня на такой случай даже припасён один очень замечательный яд, “Ласковый поцелуй”. Человек засыпает счастливым и будет видеть самые лучшие сновидения, пока…
— Она и так мне ровня, — отрезал Шам.
Я замерла, изумлённо глядя на него.
— Интересно… — протянул Мастер.
— У мамы другое, это — её обязанность для поддержания нашего мира. Я не собираюсь позволять Ки умирать ради глупых амбиций! Смерть человека, будь она сто раз переходом — не игрушка.