Посланец Сварога
Шрифт:
На этом фоне неудивительно, что отношения между братьями складывались далекими от… братских. Конкуренты. Да чего уж там говорить, были и откровенные враги. Например, Коман и Истр, представлявшие племена волынян и древлян. Спиной к ним лучше не поворачиваться. В общем, не самая здоровая атмосфера…
Среди многих прочих имен братьев и сестер мелькнуло в памяти из будущего еще одно знакомое и легендарное имя – Кий, сын Пана от дочери главы племени полян.
«Оп-па, совпадение или тот самый? – изумился Рус. – Хотя города Киева еще нет, в лучшем случае стоит деревушка, притом не факт, что
Рус, с некоторым волевым усилием отмахнувшись от второстепенной информации про братьев и сестер (хотя она тоже требовала крайне детального и вдумчивого анализа, потому как тут все было очень непросто), вернулся к себе. Требовалось окончательно упорядочить данные про себя. Но с этим никаких сложностей не имелось, не так уж и много важных данных. Так, ему только что исполнился двадцать один год, здоров как бык…
«Тогда чего я тут разлегся? – обеспокоился он. – Это явно не мой дом, более того, эта полуземлянка, своеобразная гостевая комната, принадлежит жрецу Сварога – Ведомиру».
Но и на этот вопрос имелся ответ.
– Ага, проводился обряд, что должен был ознаменовать мое полное взросление, переход из отроков в полноценные мужи, ну и одновременно очищение…
Рус вспомнил, что подобный обряд с изменением возрастного статуса с «очищением» чакр и прочих аур проходит каждый в день своего рождения с периодичностью в семь лет. Собственно, в семь лет давалось тайное имя. В четырнадцать лет – первое совершеннолетие, присваивалось официальное детское имя, данное при рождении (скажем, числительные Первуша, Вторуша, Третьяк или там Ждан с Нежданом), менялось на взрослое официальное, в двадцать один год – второе и полное совершеннолетие, могли добавить официальное прозвище, даваемое в зависимости от личных качеств (как у того же Рюрика было прозвище Рарог). И происходит этот обряд в уже знакомых ему кругах-псевдолабиринтах, что, оказывается, имелись на берегах Черного моря.
«Вот только в этот раз накладочка вышла, произошло вселение моего сознания».
Рус припомнил, что незадолго до обряда у стариков отмечалась головная боль, да и сам Ведомир находился не в лучшем состоянии, явно с сердцем проблема обострилась. Можно, конечно, списать на смену погоды, тем более что дождь как раз прошел, а можно сделать вывод, что изменение погоды совпало с сильной магнитной бурей, как тогда в его время, только здесь, на юге, северного сияния нет, а вот на севере наверняка ночью все положенные световые эффекты в атмосфере наличествуют.
«Так, с этим разобрались… Осталось понять, как объяснять остальным мое состояние», – с некоторой тревогой подумал Рус.
Получить славу падучего – это совсем не айс. Сейчас такое время, что за слабаком никто не пойдет, будь он хоть трижды сыном вождя, тем более что этих сыновей у него еще вагон и маленькая тележка, выбор есть. Так что существует риск упасть на самое дно и лишиться
«Да, у меня же есть своя дружина в тридцать голов… – осознал Рус. – Как раз экипаж на одну боевую ладью…»
В общем, дружина могла от него сбежать, рассосавшись по дружинам остальных братьев.
«Да вот хотя бы к Славяну, что пока ходит со мной, и ему скоро предстоит набирать своих людей».
Допускать этого, конечно же, не следовало, потому как нет власти у того, у кого она не подкреплена силой. Правда, пока неясно, зачем ему эта самая власть, но и отказываться от нее вот так просто тоже глупо, ведь, что ни говори, а быть хоть мелким да начальником все лучше, чем стать… Ну кем может стать сын вождя со славой падучего? По сути, никем. Разве что в ремесленники или там в торговцы податься, но это позорище.
Как бы то ни было, это тоже в общем-то вариант, если свалить куда-нибудь подальше, да хоть в тот же Крым… В этом направлении тоже можно хорошо развернуться, благо кое-какие знания и умения имеются. Можно в любое другое время, но не конкретно в этот промежуток времени, если исходить из предположения, что легенда с исходом славян правдива. А она, судя по всему, все-таки правдива. Так что власть политическую и военную, чтобы поступать так, как нужно ему, а не так, как скажет кто-то другой, нужно удержать в руках.
«С другой стороны, а оно мне надо? Может, действительно лучше перебраться в Крым? Заделаться купцом или ремесленником… Ту же бумагу стану делать. Стану богатым как не знаю кто… если не прирежут раньше за это богатство с целью завладеть технологией. Курорт, опять же, море, то да се… К чему мне этот геморрой с переселением? Это же просто песец какой-то… Придется пройти сотни и тысячи километров, рвя жилы, терпеть лишения: голод, холод, болезни, стычки, и весь путь усеян трупами. А спокойствия в Крыму на мой век хватит… наверное».
Рус тяжело вздохнул. Чувствовать себя дезертиром не хотелось, тем более ощущая, что может улучшить для людей условия похода, а это значит, что к месту финиша при его участии сможет добраться в разы больше людей, а это уже значительно лучшие стартовые условия для развития народа на новом месте… что, в свою очередь, может самым кардинальным образом изменить историю Руси.
Знать, что можешь, и даже не попытаться? Рус понял, что это отравит его жизнь. Сопьется к чертям в считаные годы.
«Значит, решено, никакого Крыма, тем более что он еще не наш, хе-хе…»
Да и возникло у него сильное сомнение, что удастся раскрутиться – сомнут. Он ведь станет одиночкой, а одиночки в эти времена, решившие прыгнуть выше головы, не выживают, шею ломают только так. За спиной всегда должна иметься сила в виде клана…
4
Мысли вернулись к легендированию своего состояния.
«Надо приплести к моему состоянию некое божественное вмешательство, – стал развивать один из вариантов выхода из сложившейся кризисной ситуации Рус, отмечая краем сознания, что кризис – это не только опасность, но и возможность для возвышения. – Это не только объяснит мою потерю сознания, но еще и повысит немного авторитет. Осталось только придумать, что сказать…»