Послания
Шрифт:
"Будет уж".
– "Нет, ты бери, сколько хочешь еще".
– "Благодарствуй".
"Малым ребятам домой ты гостинчик снесешь не противный".
"Много обязан и так; ухожу я, как будто навьючен".
"Ну, как угодно: свиньям, значит, это на корм ты оставишь..."
20 Мот и глупец то дарит, чем гнушается сам, тяготится.
Неблагодарных рождал такой сев и рождать будет вечно.
Добрый и мудрый готов, говорит, помогать всем достойным,
Но между деньгами
Верь, докажу, что достоин столь славного я добродея.
Если ж ты мне не велишь никуда отлучаться, то должен
Крепкое тело вернуть мне, и черные кудри над узким
Лбом, и приятную речь, и пленительный смех, и способность
Плакать за чашей вина, что капризница [Динара скрылась.
Как-то чрез узкую щель пробралася тощая мышка
30 В закром с зерном, но затем, когда досыта там уж наелась,
С полным брюхом назад пыталась выйти бесплодно.
Издали ласка сказала ей: "Вылезть отсюда коль хочешь,
Тощей должна выходить ты из щелки, как тощей входила".
Если меня эта басня заденет, - я все возвращаю:
Жирною птицею сыт, я сна бедняков не прославлю,
Но и свободный досуг не сменю на богатства арабов.
Скромность мою ты хвалил не раз: и царем, и отцом ведь
Звал я тебя как в глаза, так нисколько не ниже заочно.
Вникни, могу ль я вернуть тебе с радостным сердцем подарки?
40 Право, не худо сказать Телемах, сын страдальца Улисса:
"Местность Итаки совсем для коней неудобна, на ней ведь
Нет ни обширных равнин ни лугов, что обильны травою;
Дар твой оставлю тебе я, Атрид, - он тебе и пригодней".
Малое малым к лицу: не царственный Рим ведь, а Тибур
Манит спокойный меня или город Тарент безмятежный.
Дельный, ретивый Филипп, ведением тяжб знаменитый
В третьем часу пополудни, окончив дела, направлялся
К дому, - в преклонных летах уже был он, - ропща, что Карины
Слишком далеки от форума. Вдруг, говорят, он приметил
50 Кто-то, подстрижен, сидит в пустой от народа цирюльне,
Ножичком ногти себе в тени, не спеша, вычищая.
"Дмитрий, - сказал он слуге (господина веленья не вяло
Тот принимал), - пойди, расспроси, доложи: из какого
Дома он, кто, как богат, как отца его звать иль патрона?"
Вот он идет и назад: "Волтеем зовут его, Меной;
Служит глашатаем, ценз невелик, безупречен; известен
Тем, что умеет спешить иль помедлить в свой час, заработать,
Также прожить; рад друзьям небогатым и скудному дому,
Зрелищам рад, а дела все прикончив - и Марсову полю".
60 - "Хочется мне самого расспросить обо всем, что доносишь;
Пусть он к обеду придет"... Не верит ушам своим Мена,
Диву дается, молчит... Что долго тут думать?
– "Куда мне!"
Он отвечает.
– "Чтоб мне отказал он!" - "Негодник не хочет:
Знать, презирает тебя иль боится"... Филипп спозаранку
Ловит Волтея, когда продает он людишкам, одетым
В туники, ветошь. Филипп сам приветствует первый. Приносит
Тот извиненья: дела, мол, занятья по службе сковали,
Не дали утром придти с приветом; его, наконец, он
Издали здесь не узнал.
– "Так простил тебя, знай, под условьем,
70 Если сегодня со мной пообедаешь".
– "Как ты прикажешь".
– "Значит, придешь после трех, а теперь умножай достоянье"...
Все за столом: наболтал он, что надо, и то, что не надо;
Шлют его спать наконец. И стал этот Мена частенько
Бегать, как рыба на скрытый крючок: сперва он клиентом
Утром пораньше, потом сотрапезником верным; велят уж
За город спутником быть ему в праздник Латинский, на дачу.
Вот он на кляче сидит, сабинские пашни и воздух
Хвалит без устали он. То видя, Филипп уж ликует:
Ищет себе он везде, чем развлечься, над чем посмеяться;
80 Давши сестерций ему семь тысяч и семь без процентов
В долг обещая, его он земельку купить убеждает.
Вот уж купил, - но зачем вниманье твое утомлять мне
Повестью длинной? Так вот: прежде чистенький, стал мужиком он.
Все он о лозах трещит, бороздах и готовит уж вязы;
Чуть не умрет от работы, от алчности старясь до срока.
Все ж, как украли овец, от болезни попадали козы,
Сбор все мечты обманул, и за пахотой вол уморился,
В горе от всех неудач, хватает он в полночь кобылу,
Держит, разгневавшись, путь он прямо к хоромам Филиппа.
90 Только увидел Филипп его грязным, нечесанным, - молвил:
"Вижу, Волтей мой, жесток ты к себе и не в меру усерден".
– "Нет, ты несчастным, клянусь, назвал бы меня, - возразил он,
Если б хотел приложить ты ко мне подходящее имя.
Гением, правой рукой заклиная, Пенатами всеми,
Я умоляю тебя: верни меня к жизни ты прежней!"
Кто только раз хоть заметил, сколь то, что покинул он, лучше
Нового, что он и скал, - пусть скорее вернется к былому.
Меркой своею себя измеряй и своими шагами.
Пер. Н. С. Гинцбурга
8
Цельзу ты Альбиновану, писцу в провожатых Нерона,
Муза, прошу, мой привет передай с пожеланьем успеха.